Posted 16 мая 2012,, 20:00

Published 16 мая 2012,, 20:00

Modified 8 марта, 05:28

Updated 8 марта, 05:28

Экспорт добродетели

Экспорт добродетели

16 мая 2012, 20:00
Гастроли труппы «Юниверсал балет» прошли на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Труппа существует с 1984 года. Артисты из Сеула показали балет «Шин Чон», построенный на древней народной сказке.

В компании, позиционирующей себя как сплав азиатских и западных традиций, работают артисты многих национальностей, а кроме корейцев, здесь художественно «рулят» и россияне – балетмейстер Олег Виноградов и репетитор Евгений Нефф (оба – из Мариинского театра). Здесь танцуют все хиты балетной классики от «Жизели» до Баядерки», одновременно пробуя силы в сложных современных постановках. Но в Россию корейцы привезли совсем иное искусство, и выбор гастрольного названия, похоже, обусловлен не художественными, а патриотическо-моральными мотивами. Балет «Шим Чон» основан на корейской сказке, прославляющей любовь к предкам. Такое преданное служение родителям называется «хюдо», гласит буклет спектакля, и почитается великой добродетелью. В данном случае история посвящена дочерней привязанности к отцу.

Девушка Шим Чон готова отдать (и отдает) жизнь за то, чтобы ее слепой папа прозрел. Некий буддийский монах обещал совершить это чудо за 300 мешков риса, но в нищей семье нет денег (на сцене – пафосные мелодраматические страдания). Тогда дочь, чтобы добыть нужную сумму, продает себя капитану корабля, команда которого (мужественный мужской пляс) ищет девственницу: ее принесут в жертву морскому царю, а судно в плавании избежит штормов. Бросившись в бушующие волны, Шим Чон попадает на дно, где ее приветливо привечает тот самый морской царь с подданными (массовые танцы рыб и подводных гадов). Мольбы девушки трогают владыку, и он оправляет ее на сушу в цветке лотоса, прямо на праздник при дворе короля Кореи (немного национальных танцев). Дальше, понятное дело, любовь с первого взгляда, король-жених приказывает разыскать слепого отца невесты, тот волшебно прозревает, и все счастливы. Общий балетный апофеоз.

Музыка и хореография пришли из-за границы: партитуру написал Кевин Барбер Пикард, танцы поставила Адриенна Деллас. Главной задачей, поставленной перед соавторами, явно была решимость руководства компании создать так называемый национальный балет. Подобного рода социальные сюжеты не раз воплощались в советском искусстве. В национальных республиках СССР собирали команду, которой предстояло привнести местный колорит в классический танец. Компоненты такого «драмбалета» не менялись никогда: специально написанная доступная музыка с мотивами местных музыкальных традиций подкладывалась под местный же сюжет (древняя сказка, легенда или эпос), передаваемый обилием наглядной пантомимы. В хореографии обязательный классический танец разукрашивался вставками того или иного танцевального фольклора. Довершали картину броские «национальные» (адаптированные для театра) костюмы и декорации.

Корейский балет стопроцентно создан по этому рецепту. Компилятивная музыка (ее главное достоинство – удобство для танца) порхает между европейскими галопчиками и восточными «переливами». Хореография, о которой никак не скажешь «интересная», изобилует базовыми элементами классики и отсылками к мизансценам давно известных постановок. Мимика и жест, интенсивная игра лицом приветствуются. Сюжет, в котором неутонувшая утопленница вернулась на землю, не смущает. Историй подобного рода в балете хоть отбавляй. Например, старинный датский «Неаполь». Или наша «Дочь фараона». На спектакле, если и думалось про либретто, то в разрезе сходства сказочных мотивов Востока и Запада. Да и к плохой музыке прикладного толка балетоманы привыкли: балетные партитуры нередко писали композиторы второго и даже третьего ряда. Но, конечно, смешно смотреть, как героиня падает в море в пуантах, потом долго тонет (на видеопроекции) босиком, а на дно попадает снова в пуантах. Обулась по дороге?

Главные черты спектакля – обескураживающая наивность и хореографическая простота, чтоб не сказать резче. Если, как утверждает буклет, этому балету более 20 лет, то он создан в 80-е годы. Для автора этих строк непостижимо, как можно сочетать в афише многозначных Дуато с Форсайтом – и продукцию, выставляющую как западный классический балет, так и богатейшие корейские традиции в упрощенном виде. И почему авторы в конце XX века взяли за образец советскую продукцию сталинского времени? Корея-то ведь Южная, а не Северная. А может, просто решили сделать опус, обреченный на коммерческий успех в рамках семейного просмотра: дети от «Шим Чон» в восторге.

Примиряет со зрелищем уровень исполнения. Корейские артисты, как дальневосточные танцовщики вообще, славятся особой тщательностью работы. Кордебалет отчетливо синхронен. Мужчины прекрасно прыгают. Солисты (особенно девушки) танцуют с хорошей профессиональной выучкой. Балерина Хэмин Хван в роли Шим Чон радует поэтическими руками, разработанной стопой, отменной лепкой ног и не менее красивыми арабесками. А мысли, что корейская труппа достойна лучшего применения, чем этот простенький спектакль, пусть и национальный, ушли в небытие, когда многострадальный отец самоотверженной героини прозрел – и засиял от счастья. Сидевшая рядом зрительница утирала слезы.

"