Posted 16 апреля 2012,, 20:00
Published 16 апреля 2012,, 20:00
Modified 8 марта, 05:41
Updated 8 марта, 05:41
Артель имени прекрасного
То что для наших региональных музеев серьезные выставки – почти непозволительная роскошь, объяснять, кажется, никому не надо. Дай бог, чтобы крыша не протекла и не накапало на экспонаты. Если в столице за арт-проектами стоят деньги спонсоров, которых пока еще греют вернисажные парады, то в Иванове или Костроме сотрудники музеев – это в первую очередь хранители, а в самую последнюю – шоумены и просветители.
Утеря всякого навыка устройства экспозиций видна и на «Маковских». Здесь просто развешены картины и гравюры по стенам. Без особого порядка и смысла: как говорится, на глазок. Произведения братьев Маковских перемешаны: вслед за умильным портретом аристократа идет уличная сценка, а потом сразу иллюстрации к Гоголю. Вычленить какой-то посыл из всего графическо-живописного месива невозможно. Просто собрали, что было в закромах, и показали. Благо перед входом зрители могут почитать биографическую справку о Егоре Маковском (основателе династии, родившемся в 1802-м), его трех сыновьях и дочери, которые все вместе превратились в желанных украшателей среднерусских гостиных и столовых.
Впрочем, уже сам факт такого сбора Маковских по музеям страны дорогого стоит. Последний раз эта фамилия громко прозвучала в Третьяковке, на эпохальной выставке «Пленники красоты» в 2004 году. Тогда главный музей осмелился показать «салонное искусство». То, к чему презрительно относятся искусствоведы, но то, что особенно нравится заказчикам и публике. Условно говоря, многочисленных Шиловых позапрошлого века: глянцевая живопись, красивые дети и женщины в кружевных платьях, всё ласкает взор и способствует пищеварению. В этом соцветии картины Константина Маковского (старшего из братьев) занимали первые позиции – такого льстеца надо еще поискать.
Собственно, и в Иванове Константин затмевает всех братьев роскошью живописи. Местный «Парный женский портрет» или «Дети господина Балашова» из Рыбинска, портрет купчихи из Ярославля – вот апофеоз салонности. Цвета словно с жостовских подносов, мазок – от французских импрессионистов (благо все семейство активно впитывало «новые веяния»), общая композиция и отношение к модели – из журналов мод. И хотя Николай Крамской говорил, что Маковский-старший умеет «подбирать цвета как букет», сегодня такая икебана воспринимается исключительно с иронией.
Было бы заманчиво показать «внутренний семейный конфликт». Ведь младший брат Владимир пошел совсем в другом направлении – не в аристократические и купеческие особняки, а в народ. Он прославился остроумно схваченными жанровыми сценками. Замечательный эскиз из Костромы «На пароходе» – набор всех типов пассажиров на палубе волжского судна. Исключительная по тонкости работа «Иконописец» (Ярославль). Наконец, широко известная и растиражированная вещица «Без хозяина» (Ярославль) – парень-уборщик расселся в барском кресле и картинно закурил сигару (эдакий праздник жизни прислуги). Впрочем, при более пристальном рассмотрении оказывается, что Владимир был не менее салонен, чем его братец. Его произведения тоже созданы для украшения и умиления. Не случайно он несколько отстраненно общался с передвижниками: радикальный критический заряд – не для него. Народ не угнетаем, он такой, какой есть – пьяненький, недалекий, грязноватый. Но в этом, как ни странно, его прелесть. Что называется, национальный колорит. Той же народно-хороводной прелестью отмечены и пейзажи Николая и Александры Маковских.
Вот так и получается, что одно семейство очень чутко уловило «тренды и бренды» национального живописания. Она, живопись, делается для людей, для праздника, выступает тамадой на гуляньях – будь это застолье у генерал-губернатора или водочный пикник на волжском берегу. Живописец не должен отказываться от угощения: в конце концов краски замешиваются на масле.