«Оптимистичное, щедрое, наивное»

«Я за искусство, которое не сидит на своей заднице в музее», – провозгласил Рой Лихтенштейн и наводнил свои картины героями комиксов и мультфильмов. Трафаретная печать, шелкография, «кислотные» краски, работа в технике фиксированного рисунка, небывалая яркость и экспрессия сделали его одним из самых знаковых представителей поп-арта и еще при жизни (в 1989 году его картина «Torpedo… Los!» была продана за пять с половиной млн. долларов) одним из самых дорогих.

Можно поверить экс-генсеку ЦК КПСС Леониду Брежневу, назвавшему поп-арт специально созданной псевдокультурой, рассчитанной «на оглупление масс», а можно – создателю поп-иконы 1960-х «Love» американскому художнику Роберту Индиане: «Это американская мечта: оптимистичная, щедрая и наивная». Истина же, как водится, лежит если не посередине, то на просторах индивидуального сознания. И если она окажется чересчур утилитарной или приземленной, то главный эстетический постулат поп-арта, где искусство выступает в качестве языка, полезного для практического применения, останется несокрушим.

Заслуга организаторов выставки в широте охвата, в многообразии и разнообразии представленных стилистик, форм и художественных техник. Любители поп-артовской классики, вернее, образцов «коммерческого поп-арта», застревают у банок супа «Кэмпбелл» и образов Мэрилин Монро от Энди Уорхола. Для тех, кто «любит погорячее», припасены фантасмагоричный Ричард Райан и «икона стрит-арта» скандальный Бэнкси; для поклонников «клубнички» – рекламные красотки в откровенных позах от Мела Рамоса.

На выходе – отсутствие водораздела между искусством и повседневной жизнью. Каждый раз заново формирующая новую реальность «гремучая смесь» экзистенциализма, неонатурализма, политики, секса и вещизма. И все, кто попадает в выставочное пространство, оказываются вовлечены в бесконечную арт-игру. На сегодняшний день это направление стало уже неизмеримо шире англо-американского искусства «новой реальности», давшего в середине 1950-х годов толчок к развитию собственно поп-арта.