Posted 15 декабря 2003,, 21:00

Published 15 декабря 2003,, 21:00

Modified 8 марта, 09:48

Updated 8 марта, 09:48

Баталисты на Кавказе

Баталисты на Кавказе

15 декабря 2003, 21:00
Войны как таковой на картинах Андрея Сибирского нет. Нет сражений, крови. Нет трагедии народов Чечни. Судя по экспозиции, новые художники-баталисты продолжают традиции мастеров XIX века. Чечня в работах Сибирского – это величественное зрелище кавказских пейзажей и военной техники.

Выставке Андрея Сибирского в «Крокин-галерее» предшествовала мощная артподготовка. Кураторы разослали письма, в которых извещалось, что галерея представляет «неожиданную» для себя единицу. Что художник этот – «из параллельного мира», и, вообще, «все, что вы увидите в зале, ни на что не похоже». Нужно сказать, и сам художник до конца не верил в реальность происходящего: только когда получил отпечатанные приглашения на собственный вернисаж, бросился собирать свои холсты по разным коллекциям. Одну картину пришлось одалживать у полковника ФСБ, другую – выпрашивать у министра, третью – брать напрокат из музея Студии Грекова. Возвращение в современное искусство военной темы и творцы, и военные восприняли настороженно. Возникло опасение: не будут ли критики издеваться над серьезными академическими полотнами, продолжающими дело Верещагина и Пластова? Не превратят ли военные чиновники галерею в плацдарм лжепатриотизма? Только после вернисажа все вздохнули с облегчением: лишь теперь можно спокойно посмотреть, что вышло.

На стерильных стенах галереи серьезные картины в мощных рамах и карандашные рисунки явно чувствуют себя не в своей тарелке. Постоянно ждешь подвоха: вдруг все это только ирония, и кураторы держат фигу в кармане. Мол, вот вам новый реализм и большая тема (солдаты на фоне бескрайних пейзажей), вот вам официальный художник и его продукция, вот вам то, к чему мы придем, будь у нас арт-госзаказ и военная цензура. Но не все так просто, как кажется.

Художники Студии имени М.Б. Грекова действительно существуют в «параллельном мире». Широкой публике они почти неизвестны, но те, кому удается попасть в эти мастерские у Театра Российской армии, долго потом ходят под сильным эстетическим впечатлением. Где вы еще увидите десятиметровые холсты, готовящиеся для отправки в турецкий музей? Здесь выполняют заказы и для пограничных частей, и для конгресса США, и для вилл новых русских. Тут хранятся трофейные офортовые станки. Здесь, наконец, живописуются все современные войны: от Чечни до Ирака. Художники отправляются в творческие командировки не на покатые берега Волги, а в самый эпицентр военных действий. Отец Андрея Сибирского, Вениамин Сибирский – создатель диорамы «Штурм Берлина» на Поклонной горе, художник, прошедший Афганистан и Таджикистан. Сам Андрей отказался от военного звания, но с 1998 года проехал по всем самым болевым точкам Чечни. Одни названия его картин – красноречивый послужной список: «База в Ханкале», «Веденское ущелье», «Въезд в Грозный со стороны Шатоя». Будь Андрей военным фотографом, спрос был бы иной, но когда художник решает из всего увиденного и пережитого создать свой образ войны и военных, уже голой «правдой жизни» не обойдешься. На полотна, хочешь того или нет, просачиваются собственная интонация и переживания.

Андрей Сибирский, а вместе с ним и зритель, видит Чечню скорее в традициях XIX века. И только с одной – армейской стороны. Это не военная эпопея с зарницами взрывов и перекореженными танками, какой писали Отечественную войну художники ХХ столетия. Но это и не трагедия одних россиян, вынужденных по воле судьбы сражаться с другими в необъявленной, но бесконечно долгой войне. Не трагедия мирных граждан, страдающих от обеих воюющих сторон. Главным героем у него оказывается мощная природа, на фоне которой солдаты (скажем прямо, портретные образы – не сильная сторона Сибирского) – усталые путники, бездомные скитальцы. Здесь нет героев в полном смысле слова: они не ложатся на амбразуры и не несутся в атаку. Самое большое, на что они способны, – вернуться живыми. Солдат, браво восседающий на танке, в глазах художника ничуть не лучше и не хуже того солдата, что лежит в «Палате интенсивной терапии». В самых слабых из картин Сибирского (как ни странно, это картины 2003 года) военные похожи на героев компьютерных игрушек, в самых сильных – на мелкие фигурки, затаившиеся в горных расщелинах. Видимо, поэтому на вернисаже вообще не говорили о весьма сомнительной «победе в Чечне» и о конкретной чеченской кампании. Говорилось о воинах, об истории военных художников. И тут стало понятно, что объединяет современное искусство и картины, развешанные на стенах галереи. Это фигура художника, который попадает в экстремальную ситуацию, чтобы сказать о простых вещах. Хотя бы о том, что для него хорошая война в любом случае хуже худого мира. И уж тем более – такая странная и горькая война.

"