Эпоха Sex Pistols

Майкла Уинтерботтома называют классиком британского кино. Однако вряд ли это почетное определение ему к лицу. Сам режиссер наверняка согласен с высказыванием своего соотечественника Питера Гринуэя: «Когда меня называют классиком, мне кажется, что я уже мертвый».

Уинтерботтому немногим больше сорока, он – один из самых бодрых и модных британских режиссеров, желанный участник всех международных кинофестивалей. Его предпоследний фильм «В этом мире» в феврале победил на Берлинале, а уже в сентябре в Венеции с треском провалился его «Код 46». «Круглосуточные тусовщики» – фильм из прошлогоднего каннского конкурса. Лента получила заслуженную овацию в зале и позитивные отзывы в прессе, но осталась без наград. Но это неудивительно: «Круглосуточные тусовщики» – о музыкальной культуре Манчестера 70–80-х годов. Когда на фестивале звучит тема геноцида (как в «Пианисте» Романа Поланского), кому какое дело до концерта Sex Pistols.

«Круглосуточные тусовщики» – это воспоминания Уинтерботтома о том, как рождался британский пост-панк, как начиналась клубная культура и как Манчестер превращался в рок-столицу мира. Сам режиссер – очевидец событий, он жил в Блэкбурне, что в получасе езды от Манчестера, и круглосуточно тусовался на концертах Sex Pistols, Joy Division и Happy Mondays. И, конечно, Уинтерботтому хорошо знаком клуб La Hacienda, который открыл легендарный Тони Уилсон, собственно, главный герой фильма «Круглосуточные тусовщики».

Тони Уилсон – выпускник Кембриджа и большой интеллектуал – в середине 70-х зарабатывал на жизнь ведением дрянных шоу на местном телевидении. Четвертого июня 1976 года он оказался одним из 42 зрителей первого концерта Sex Pistols в тогда еще ничем не примечательном Манчестере и почувствовал рождение новой музыкальной волны. Уилсон раскрутил Sex Pistols на телеке и стал продюсером Joy Division и нескольких пост-панковских команд, основал студию звукозаписи Factory Records, открыл «Хасиенду» и добился своего: Манчестер превратился в Мекку музыкального мира.

Играет Уилсона известный британский комик Стив Куган. Он, как экскурсовод, сопровождает зрителя по Mэд Честеру (безумному Честеру), периодически комментируя происходящее прямо в камеру. «Это фильм не обо мне, говорит Куган–Уилсон. Я незначительный персонаж в моей истории. Это фильм о музыке и о людях, которые делали эту музыку».

Уинтерботтом начинал в документальном кино. Видимо, оттуда его страсть к «правде жизни» – он стилизует изображение под семидесятые и ловко вклеивает в игровое повествование документальные кадры Sex Pistols, и снимает в эпизодах реальных прототипов своих героев. Историки рока, конечно, найдут в фильме много фантазии. Ну и что? «Круглосуточные тусовщики» – рассказ не об адмирале Нельсоне, а о людях, которые нередко себя не помнили в кокаиновом угаре. Какая уж тут фактологическая точность. Несмотря на то что почти все персонажи этой картины еще живы, они уже легенда. А для Майкла Уинтерботтома еще и ностальгия по молодости и прекрасной эпохи альтернативного британского рока.

Артемий Троицкий: «Я не мог пройти мимо такого человека»

С прототипом картины – музыкантом Тони Уилсоном – музыкальный критик Артемий Троицкий знаком двадцать шесть лет. Троицкий называет Уилсона авантюристом и бонвиваном, считает, что он был намного интереснее, чем все его музыканты, вместе взятые.

– Как вы познакомились с Тони Уилсоном?

– С Тони Уилсоном мы познакомились в 1987 году, когда я впервые оказался в Англии. Знаменит он был тогда чрезвычайно. Правда, я застал его уже не в качестве бунтаря-провокатора, а как известного бизнесмена. Уилсон – человек исключительный. Он мало похож на англичанина. Он щедр, безумен, авантюрен, знаменитой английской сдержанности в нем нет вообще. Лучше всего Уилсону подходит определение – авантюрист и бонвиван. Но в отличие от других авантюристов и бонвиванов, чья жизнь была закручена тогда на музыке, наркотиках и женщинах, Тони обладал определенной харизмой и коммерческими способностями. Очень многие его авантюрные акции вдруг начинали приносить огромные деньги. Почему это происходило, совершенно непонятно. В принципе в том, как Тони Уилсон себя вел, никакой коммерческой логики не было. В последнем романе Пелевина «Числа» есть персонаж по имени Степа, вся жизнь которого управляется числом 34. Вот что-то похожее было и у Тони. Объяснить его поступки было просто невозможно. Тем не менее треть его решений приносила огромные деньги, треть – более или менее. К сожалению, еще одна треть была катастрофической, из-за чего компанию Factory records обанкротили, а клуб La Haciendа закрыли. Хотя клуб закрыли не по коммерческим соображениям, а из-за жалоб жильцов окрестных домов. На Тони наехала полиция за продажу наркотиков. Тони славится этим делом, и закрывать на это глаза было бы лицемерием. То есть сам-то он, я думаю, наркотиками не злоупотреблял, но вообще наркотики, так же как и музыка, были фундаментом уилсоновской империи.

– Чем отличалась его компания от других знаменитых английских независимых фирм грамзаписи?

– Во-первых, это была не лондонская фирма, а провинциальная, на которой записывались в основном манчестерские группы. И я страшно уважаю Тони Уилсона за то, что он при своем глобальном плейбойстве и бонвиванстве всегда держался своих манчестерских корней. В отличие от большинства карьеристов, которые, добившись каких-то минимальных успехов у себя в провинции, тут же валят в Москву, в Лондон, в Нью-Йорк, Уилсон хотел сделать столицу музыки из Манчестера. И Тони это удалось. Во-вторых, этот лейбл был с самого начала придуман Уилсоном, как произведение концептуального искусства. Прежде всего это касается дизайна. Выход каждой пластинки ждали не только из-за музыки, но и потому, что всем было интересно, как будет оформлен следующий альбом Joy Division и других. Кроме того, Тони придумал такую смешную штуку, и это был уже чистый концепт, – под артиклем Factory выпускалось все подряд – пластинки, календарики, майки (кстати, Уилсон был первым, кто увлекся видеоартом и выпустил несколько кассет с экспериментальными видеоклипами), и все это имело порядковый номер, причем нумерация была сквозной. Пластинки обычно выходили под номерами, кратными пяти. Кстати, клуб La Hacienda тоже имел номер, по-моему, пятьдесят один. То есть все это была некая цельная художественная штука под названием Factory.

– Чем Тони Уилсон занимается сейчас? Как он живет?

– У него очень симпатичная жена, Иветта, бывшая Мисс Англии. Они живут в замечательном доме, кстати, недалеко от «Хасиенды». Это дом, перестроенный то ли из бывшей фабрики, то ли из верфи. Там огромные помещения, чердаки. Такой бешеный дизайн – смесь английской индустриальной революции девятнадцатого века с хай-тэком двадцать первого. Живет Тони очень интересно и на широкую ногу. Я очень рад, что у него до сих пор есть на это деньги. Хотя, помимо проекта In the city (он проводит в Манчестере ежегодные музыкальные и культурные конференции), я не знаю, что он сейчас делает. Скорее всего, он по-прежнему получает проценты от продажи пластинок. И я думаю, что этих денег ему будет хватать до глубокой старости, поскольку музыка очень хорошая.