На берегу «Озера»

«Класс-концерт», как и версия балета Чайковского, что идет в Михайловском театре, неразрывно связаны с московской балетной династией Мессереров. Глава балета театра Михаил Мессерер – племянник легендарного танцовщика, хореографа и педагога Большого театра Асафа Мессерера, который и данную версию «Лебединого озера» во многом сделал, и «Класс-концерт» в 1962 году придумал. Когда постановка Мессерера-Горского, старомосковское «Лебединое озеро» (так этот балет называют, чтобы не путать с редакцией Юрия Григоровича), пять лет назад с подачи Михаила Мессерера появилась в Петербурге, многие питерские ревнители были недовольны. Мол, что это нам привезли «лебедей» из другого города, если у нас свои, от Петипа и Льва Иванова, имеются? Время показало, что все было не зря. Сказочная наивность зрелища (эта версия – со счастливым финалом и убиением птицеподобного Злого гения путем отрывания его крыла – далека от философских раздумий) не только занимательна для публики, но важна как действующий образец балетного «ретро», в спорах о достоинствах и недостатках которого скрещивают шпаги критики и историки балета.

В театре задумывалась роскошная лебединая программа – балет должны были станцевать Полина Семионова из Нью-Йорка и Берлина и Наталья Осипова из Ковент-Гардена. Столь непохожих балерин поискать надо, и показанные «встык» трактовки могли бы порадовать цветущей разностью. Но, увы, партнер Осиповой Дэвид Холберг получил травму, а без него балерина на сцену не вышла, и Семионова станцевала спектакль без заочной конкуренции. Впрочем, она относится к примам «без нервов», которые, кажется, не знают ни срывов, ни волнений. Эта уверенность в себе не мешает Семионовой быть одной из самых интересных балерин современности.

Это Лебедь чуть картинный, немного «декадентский», горделивый и очень притягательный. Вы видите мировую скорбь Одетты и роскошную стервозность Одиллии. У Семионовой длинные конечности и красивые линии готической остроты, законченные в изломанной гармоничности позы, ее героиня состоит из недюжинной внутренней силы, прикрытой уязвимостью. Прибавьте на редкость «умные» ноги, «поющие» кисти рук и легко проделанные тройные туры. Жесты, повороты головы, даже взгляд Семионовой демонстрировали значительность присутствия на сцене. Такое бывает лишь у больших балерин. Партнер Фридеман Фогель (премьер Штутгартского балета, ставший в этом сезоне приглашенным солистом Михайловского театра) не дотягивал до подобных высот. Не без помарок исполнив немногочисленные вариации, где Фогель, правда, блеснул зависающим прыжком, показав, что держать балерину на вытянутых руках он умеет, все остальное время (даже в финальной битве со злом на озере) этот Принц не выходил за рамки приятной любезности. Остальное, надо думать, придет, когда гость как дома освоится в редакции Михайловского театра и выучит детали мизансцен.

«Класс-концерт» – балет советского времени – давали в один вечер с классической безделушкой «Привал кавалерии» и актуальным современным опусом «Белая тьма». Срединное место – между комическим балетом Петипа и трагической метафорой о гибельности наркотиков, сочиненной Начо Дуато, – оказалось «Классу» в самый раз. На сцене возникла краткая история русско-советского балета, приправленная современным иностранным послесловием. Задуманный как парадный портрет труппы, как выставка достижений балетного хозяйства, спектакль Асафа Мессерера поэтизирует изнанку профессии, ее кровь, пот и слезы, – ежедневный класс. Балет подтверждает, что в классическом танце и исполнительской карьере многое зависит от времени, проведенного у балетного станка. Начинаясь простыми батманами (отведением ноги) детишек-приготовишек (ученики Академии русского балета имени Вагановой) и заканчиваясь сложными дуэтами взрослых профи, «Класс-концерт» проводит публику сквозь премудрости балетной техники, да так, что техника превращается в праздник. Никакой рефлексии и разочарований, сплошь гордость умением, торжество мастерства. Если, конечно, хорошо станцевать.

Иван Васильев героически вышел прыгать с бронхитом, отчего не смог как следует продемонстрировать фирменные трюки. Анжелина Воронцова, Екатерина Борченко, Анастасия Соболева, Иван Зайцев, Сергей Стрелков, Виктор Лебедев и многие другие выходили в аллегро и адажио, прилежно постигая премудрости балета, в котором, как говорил Михаил Мессерер, комбинации поставлены не только на музыкальный счет, но и на развитие темы. Главного – безупречно четкой легкости в преодолении трудностей – достигли не все, были моменты, когда хотелось сказать: «это балетное па, вам, ребята, пока дано на вырост». Но у труппы явно был энтузиазм, который многое обещает. И когда, например, на сцену вихрем вылетала Наталья Осипова, Леонид Сарафанов скрещивал стопы в безупречных антраша, а Фридеман Фогель разрезал воздух на бреющем полете, становилось ясно, что концерт – классный.