Posted 15 июля 2015,, 21:00

Published 15 июля 2015,, 21:00

Modified 8 марта, 03:31

Updated 8 марта, 03:31

«Все дело в ритме, в который я попадаю»

«Все дело в ритме, в который я попадаю»

15 июля 2015, 21:00
Осенью заканчивается ремонт здания Театра Романа Виктюка, а пока в преддверии юбилейного сезона на собственной сцене мастер показывает свои десять постановок в Московском ТЮЗе. Открывает марафон предпремьерный показ «Федры» Цветаевой. Почти тридцать лет назад Алла Демидова предложила Роману Виктюку подумать о постановк

После «Федры» 80-х годов, где заглавную роль сыграла Алла Демидова, был телефильм «Страсти по Федре в четырех снах Романа Виктюка». Сейчас режиссер проверил «самую женскую из русских пьес» чисто мужским актерским составом. В роли Федры – Дмитрий Бозин.

В финале зал неистовствует, к сцене рвутся просто потоки вакханок с мокрыми глазами и невероятными дизайнерскими цветочными композициями в руках. Дмитрий Бозин буквально падает под тяжестью букетов. Коллега рядом меланхолично замечает, что столько цветов в театре бывало только для Майи Плисецкой времен «Кармен». Зрительниц легко понять. Исполнители явно отбирались по стандарту «Все красавцы молодые, великаны удалые, все равны как на подбор». И пожалуй, ни один театр столицы не сможет похвастаться таким обилием красавцев на сцене.

Декорации практически отсутствуют: над сценой висят несколько прямоугольников золотых колышущихся лент, а на заднике – фасад конструктивистского здания в Сокольниках Театра Романа Виктюка. Живой декорацией становится, собственно, хор. Он здесь не уходит со сцены, аккомпанируя чеканному стиху пластическими этюдами (режиссер по пластике – Владимир Аносов). Атлеты то натягивают невидимые луки, то ведут хоровод, то сплетаются в танце-сражении.

Из хора постепенно выделяются-выдавливаются протагонисты разыгрываемой драмы (отдельные реплики и целые куски монологов Федры, Ипполита, Кормилицы будут произносить «голоса толпы»). Юный нервный Ипполит (Игорь Неведров) скандирует речевку как присягу: «Из пещерных грубостью/ Артемидиных слуг/ Ни один не влюбится» и тревожится в предчувствии ужасного. Охотник так легко может стать добычей. Перед страстью все равны. Златокудрый жрец девственницы Артемиды вполне может обернуться служительницей Афродиты – Федрой. А темнокожий наперсник Ипполита – Кормилицей (Иван Иванович).

Стих Цветаевой в постановке Романа Виктюка показан именно как стихия надличностная. Он подхватывает то одного, то другого исполнителя, как музыка – музыкальный инструмент. Стихи скандируются с четким произношением каждого согласного и гласного – «И-п-по-лит, И-п-полит, болит! О-п-а-ля-ет! В жару ла-ни-и-ты! Что за ужас жесто-о-кий скрыт в этом имени И-п-по-лита!» Когда-то Алла Демидова вкладывала в эти строки всю силу женской слабости, вытягивая «и-и-и». Дмитрий Бозин наделяет стих всей силой титанической страсти, от которой выгибается тело (двое хористов с трудом удерживают рвущуюся к любимому Федру).

В пьесу Цветаевой режиссер вставляет ее «Жалобу» и «Послание» из стихотворного цикла, несколько рвущие общий ритмический рисунок постановки. Также Роман Виктюк вставляет куски из ее последних писем. Появившийся Тезей (Александр Дзюба) в дырявых джинсах и черной футболке зачитывает ее письмо о том, как взгляд притягивают потолочные крючья. Выкинутый стихотворный кусок смерти Федры заменяется письмом Марины Цветаевой сыну Муру. И эта операция выглядит несколько притянуто-натужной. Да, Цветаева повесилась, как и ее Федра, но по мотивам, от неразделенной любви предельно далеким. Да и отношение Цветаевой к сыну никоим образом со страстью Федры к Ипполиту не коррелирует…

К тому же выход в прозу немедленно разрушает стихотворные ритмические чары, которые так долго и изобретательно плелись и пелись. Чтобы вернуться в финальный накал страсти, исполнитель форсирует голос уже до угрожающих уху децибелов. И оказывается скомканным высокий итог пьесы:

«Там, где мирт шумит, ее стоном полн,
Возведите им двуединый холм.
Пусть хоть там обовьет –
мир бедным им! –
Ипполитову кость –
кость Федрина».

"