Тело техники

О Мессерере-старшем современники вспоминали: он «настраивал мышцы артистов, как скрипку». Мессерер-младший тоже мастер своего дела – он дает балетные классы от Парижа до Токио и от Буэнос-Айреса до Лондона. Возобновляя опус предшественника, постановщик хотел совместить азарт и порыв с исполнительской точностью и музыкальностью. И, вслед за автором, создать впечатление, будто зритель на спектакле подсматривает за секретами профессии.

В «Класс-концерте» все построено по схеме балетного класса. Сначала упражнения у палки, потом па на середине, женские танцы на пуантах, мужские вращения, группа маленьких прыжков, потом – больших, разнообразные поддержки в дуэтах… Казалось бы, что проще для артиста: ни тебе сюжета, ни игры, ни психологии, просто делай то, чему учили в балетной школе. Но горе тем исполнителям, которые свысока взглянут на «Класс-концерт» – он необычайно коварен. Этот бессюжетный балет переполнен «коронками» (так на профессиональном жаргоне танцовщики называют коронные номера премьеров и балерин, провоцирующие аплодисменты). По идее артистам должно быть удобно, потому что и хореограф в свое время думал о возможностях конкретного исполнителя, когда ставил головоломные комбинации, и «возобновитель» – о нынешнем уровне техники и психофизике артистов Большого театра. Но «Класс-концерт» беспощадно высвечивает профессионализм. Когда танцевали Мария Александрова и Наталья Осипова, Марианна Рыжкина и Иван Васильев, Вячеслав Лопатин и Андрей Меркурьев (перечислены далеко не все имена героев коллективного балета), спектакль себя полностью оправдывал: зрители видели мощный гимн классическому танцу. Но на премьере было видно, что некоторым танцовщикам проще красиво расправить плечи, чем правильно закончить прыжок, а некоторым балеринам легче зазывно улыбнуться, чем точно свертеть фуэте.

Балет по-своему парадоксален: это кухня и парадная гостиная одновременно, театральное закулисье и нарядный фасад в одном флаконе. Авторы «Класс-концерта» стремились воссоздать атмосферу рабочих будней, незаметно переходящую в праздник. Вот прима-балерина нежится в руках партнера, а балетные детишки-приготовишки подглядывают, зажав ладонями открытые от восторга рты. Вот они же «поливают» из лейки якобы деревянные полы: так было во времена Асафа Мессерера, хотя сегодня танцуют на линолеуме. Несомненное сходство «Класс-концерта» с физкультурными парадами советских времен и пионерский беспримесный оптимизм не мешают удовольствию от возобновленного балета. Ведь спектакль и задуман как парад балетной виртуозности. Она нарастает постепенно, «подкрадывается» мелкими шажками, как клевета в знаменитой арии дона Базилио из «Севильского цирюльника», чтобы в конце концов разразиться громовым апофеозом.

Модельер Игорь Чапурин, которого Большой определил в сценографы «Класс-концерта», одел исполнителей в производственные балетные костюмчики (трико-маечка и трико-юбочка), раскрасив их в ярко-зеленое и ярко-синее. Артисты вертятся и прыгают на черно-коричневом фоне, прорезанном, как и положено в балетном классе, зеркалами. Удачным чапуринское решение не назовешь. Мрачность задников совершенно не свойственна светлым репетиционным залам балетных классов, броские цвета трико не всегда выигрышно подают особенности мужских фигур, а главное, этот томный гламур чужд по-хорошему прямолинейной хореографии.

Худрук балета Большого театра Алексей Ратманский уверен, что постановка «Класс-концерта» – вклад Большого театра в разрешение мирового репертуарного кризиса: «Везде показывают одно и то же, если речь идет о спектаклях с классической техникой. История советского балета дает огромные возможности для разнообразия репертуара». Балет уже везут на августовские гастроли Большого театра в Лондон. Как и в Москве, «Класс-концерт» покажут в один вечер с двумя одноактными балетами в постановке современных хореографов Европы и Америки. Возникающее сравнение советского балета середины прошлого века и рефлексирующих западных опусов наших дней может поведать о времени и о разнице ментальностей больше, чем пухлые тома историков.