Тени забытых фильмов

В буфете когда-то роскошного, а ныне обветшалого столичного Дома кино можно встретить смутно знакомые лица – много лет назад они смотрели с плакатов и обложек советских журналов. Кофе и коньяк здесь дешевы, интерьеры привычны, новых людей мало. Тем для обсуждения также не много: похороны очередного ветерана и право собственности на недостроенный дом творчества в Крыму, который, «если найти делового партнера, станет приносить бывшим кинематографистам сумасшедшие доходы». Чтобы попасть в этот буфет, нужно обойти лотки с носками, дешевой парфюмерией и уродливой обувью: все свободное пространство бывшего храма десятой музы теперь отдано под «Выставку-ярмарку отечественных производителей», проще – под вещевой рынок. Посреди динамичных, сияющих витринами центральных кварталов Киева все это выглядит вполне кинематографично – как экскурсия в прошлое.

Сегодня на Украине есть шесть киностудий, два киноархива, пара вузов, где готовят режиссеров, операторов и актеров, несколько серьезных специализированных периодических изданий и собственный союз кинематографистов. Есть кинофестиваль «Молодость», признанный едва ли не самым авторитетным в мире смотром дебютантов. Есть, наконец, департамент кино в министерстве культуры. Не хватает одного: новых украинских фильмов.

Украинский кинематограф, похоже, давно утратил способность удивлять. В шестидесятых-семидесятых годах здесь царило творческое, так называемое поэтическое кино, ориентированное на интеллектуалов. Его последователи были на плохом счету у властей. Закрытие картин и ограничение проката были далеко не самым жестким средством усмирения творцов. Сергей Параджанов («Тени забытых предков») сегодня считается местным классиком, хотя именно украинские власти некогда упекли его в лагерь на несколько лет, а затем сделали все, чтобы он покинул республику. Редкие удачи в массовых жанрах, вроде работ Леонида Быкова («В бой идут одни старики»), не пользовались поддержкой не только властей, но и коллег по цеху. В результате к «перестройке» представители национальной киношколы утратили навыки работы.

Сегодня министерство культуры пытается распределить жалкую, по масштабам современной киноиндустрии, сумму порядка 2 миллионов долларов. Этого может хватить от силы на пять картин, причем половину сметы съест пленка. Пару лет назад весь годовой бюджет достался режиссеру Юрию Ильенко (он когда-то работал с Параджановым над «Тенями»). В 2002 году Ильенко представил в Берлине свою творение «Молитва за гетмана Мазепу». Жюри Берлинского фестиваля осталось равнодушным к скандальной «Молитве», где в первые же минуты демонстрировалась сцена совокупления самодержца Петра с гренадером. Критики разнесли работу. Оригинальные изобразительные решения (режиссер сталкивал в кадре натуру с подчеркнуто условными картонными декорациями) утонули в драматургической невнятице и столь же картонной публицистике, не к месту прорывающейся в костюмном фильме. Ильенко громогласно обещал, что работа вернет украинского зрителя в кинотеатры. Говорят, осенью этого года, наконец, «Молитву» покажут в прокате. Можно рассчитывать на дневные сеансы в одном-двух залах.

Украинского же зрителя вернули в кинотеатры американские «Звездные войны» и «Властелин колец». Незамеченной прошла премьера амбициозного проекта «Богдан Хмельницкий» Николая Мащенко. В минувшем году тридцатипятилетний Олесь Санин снял фильм «Мамай» – также на историческом материале. Картина, при всей изысканности кадра, потеряла актуальность еще до выхода в прокат. То, что в стране всерьез обсуждалась возможность претендовать с «Мамаем» на Оскар за лучший иноязычный фильм, свидетельствует только о близорукости местной творческой среды.

Из мэтров лишь киевлянин Роман Балаян («Полеты во сне и наяву») и одесситка Кира Муратова продолжают выпускать новые фильмы, и то не в Киеве и не в Одессе, а в Москве. Те режиссеры, которые находятся в рабочей форме, давно на телевидении снимают ток-шоу или викторины, буквально единицы занимаются телесериалами. Анатолий Матешко после успеха «Дня рождения Буржуя» обосновался в Москве, Дмитрий Томашпольский и Андрей Бенкендорф в Санкт-Петербурге, Вячеслав Криштофович («Ребро Адама», «Приятель покойника») остался в Киеве, но работает по заказу НТВ. Разумеется, возникает соблазн перенести российский опыт на оценку местных перспектив: мол, в Москве лет десять назад тоже готовились хоронить отечественный кинематограф, а теперь – сотня фильмов в год, международные призы, жанровое разнообразие... Но поверить в это сложно: нет внятной государственной политики, творческая среда вялая и вязкая.

Вряд ли в обозримое время на Украине появятся ленты, способные конкурировать в прокате с голливудскими блокбастерами. Однако взрывной рост сети кинотеатров (новые открываются каждый месяц) и возрождение привычки ходить в кино (кассовые сборы за год выросли в 2,5 раза, достигнув 20 миллионов долларов), возможно, встряхнут сонный украинский киномир и заставят его обратиться лицом к своему зрителю.