Режиссер Владимир Байчер

– Владимир Григорьевич, пьесу «Чайка» знают если не все, то очень многие. Стояла ли перед вами как перед режиссером задача открыть в ней что-то новое для зрителя?

– Не соглашусь с тем, что «Чайку» знают все. Я начал готовиться к постановке несколько лет назад, и с тех пор не один десяток раз перечитал саму пьесу, а также изучил то, что написано о ней, и то, что ей сопутствовало. И пришел к выводу, что многое из того, о чем пишет в этой пьесе Чехов, с чем он хочет докричаться до нас, пока еще не известно нам или не понято нами. Готовясь к постановке, я сделал для себя немало очень важных, на мой взгляд, открытий, которые касаются самого чеховского текста. И мне бы очень хотелось транслировать эти мысли зрителю по возможности максимально понятным языком. На мой взгляд, эта пьеса абсолютно интимная, глубоко личностная: писатель в ней «путешествует» внутри собственной души. И в этой душе много аллюзий и ассоциаций, в ней бродит немало литературных образцов. В этой пьесе очень зримо и осязаемо присутствует образ Ги де Мопассана. Можно вспомнить, например, что пьеса начинается с прямой цитаты из Мопассана: «Отчего вы всегда ходите в черном?» Да и в дальнейшем французский писатель не раз цитируется в тексте. Есть цитаты и прямые, и завуалированные. Так что между «Чайкой» и произведениями Мопассана существуют явные переклички. Более того, даже некоторые чеховские сюжетные ходы перекликаются с его произведениями. Интересно, что цитаты из Мопассана «разбросаны» между Треплевым и Тригориным. Известно, что Чехов начал изучать французский язык прежде всего для того, чтобы переводить Мопассана. Поэтому мне кажется, что «Чайка» – это абсолютно «мопассановская» пьеса. И это только одна из тем, которую мы попытались исследовать в нашей «Чайке». Она очень интересна и никем пока не исследована. Ведь Мопассан – это не только аналитическое исследование социума, но и безжалостный психоанализ самого себя. А Чехов в «Чайке» с такой степенью безжалостности добрался до глубинных смыслов самоанализа, с какой до него мало кто добирался.

– Каких еще открытий ждать зрителю в вашей «Чайке»?

– Ставя спектакль, я понял, что противоречие между Треплевым и Тригориным – это не столкновение классика с новатором, а борьба Чехова с самим собой! Оба писателя – это две ипостаси его самого, его внутреннего мира. Ведь и сам Чехов очень неоднозначен и противоречив как писатель. Хотя нам и кажется, что он давно уже успокоился, надел пенсне и тихо работает в своем кабинете. На самом деле это иллюзия! Внутри него – буря, борьба, противоречия! Об этом свидетельствуют его произведения – и прежде всего «Чайка»!» Он растворился в каждом герое этой пьесы, и я хочу в них найти частичку Чехова. И взглянуть на любого из них по-новому. Даже на Шамраева, который у нас значительно отличается от привычного образа «крепкого хозяйственника». Впрочем, все наши персонажи окажутся для зрителя очень необычными.

– Будет ли спектакль обладать каким-то особым колоритом с учетом мелиховских реалий?

– Да, конечно. Первые три акта будут сыграны на «пленэре», а четвертый – в нашем «Театральном дворе», мощном бревенчатом срубе, в который мы въехали пять лет назад, когда отмечался юбилей Чехова. Учитывая эти условия, «Чайка» в Мелихове будет играться только летом. Но у нас есть задумка перенесения этого спектакля на осенне-зимний период в театральное помещение в Москве.

– Ваша последняя по времени премьера – спектакль «Jamais», главными героями которого стали Чехов и Лика Мизинова. Вы взяли за основу какую-то известную пьесу?

– Нет. Мы прочитали немало литературных источников и пришли к выводу, что, живя в Мелихове, то есть как бы рядом с Чеховым, мы должны создать собственную историю. И написали ее вместе с Татьяной Федюшиной. Причем мы решили не следовать каким-то историческим анналам и не скрываем, что это – версия театра. В этой истории много фантазии, придуманного, мы рассказываем о нашем видении тех событий, в которых много неясного. Ясно здесь только одно: два человека были очень связаны друг с другом всю жизнь, но так и не оказались вместе. Поэтому мы назвали свою пьесу «Jamais», что в переводе с французского означает «никогда». Таким прозвищем Антон Павлович «наградил» Лику. Пьесу мы писали долго, проверяли на своих знакомых, давали читать разным людям. Одной из них стала Алевтина Павловна Кузичева – самый авторитетный современный чеховед. Она сказала, что в пьесе немало вымышленного, но в ней присутствует настоящая художественная правда об этих людях. И что надо ставить именно так!

– Давайте немного поговорим о недавно закончившемся Международном театральном фестивале «Мелиховская весна», который в этом году вы провели уже в 16-й раз. Как ему удается выжить в наше сложное в экономическом смысле время?

– Проводить Международный театральный фестиваль без должной финансовой поддержки – это огромная авантюра. И эта авантюра длится уже 16 лет! Тем не менее в течение этих лет, невзирая на разные экономические ситуации в стране, Музей-заповедник «Мелихово» проводит в мае фестиваль, который собирает театры со всего мира. Ежегодно на фестиваль собирается не меньше 12 спектаклей по произведениям Чехова или о нем самом. Это происходит, наверное, прежде всего потому, что сами театры прикладывают огромные усилия для того, чтобы приехать и сыграть свои спектакли в Мелихове. И побыть в очередной раз рядом с Чеховым. Именно это делает фестиваль столь жизнеспособным, поскольку его финансирование все эти годы оставляет желать лучшего.

– Вы уже несколько лет работаете деканом режиссерского факультета РАТИ – ГИТИС. Как вы думаете, какова тенденция развития театрального мышления молодых режиссеров и актеров?

– На режиссерском факультете уже много лет существует традиция максимально честного, откровенного разговора о насущных проблемах современной жизни. Мы стараемся воспитывать молодых артистов и режиссеров в ненависти к фальши, нафталину, безразличию, самоуверенной многозначительности и театральной банальности. Мы хотим, чтобы каждый человек рассказал свою собственную историю, пользуясь теми театральными средствами, которые мы ему предлагаем. Кажется, что эта тенденция, которая всячески поддерживается и культивируется на режиссерском факультете, «выплескивает» в театральный мир очень самобытных и талантливых молодых актеров, режиссеров и сценографов.