Парижские газели на фоне Ахматовой

Холодный синий цвет и рядом с ним раскаленный желтый, никак не желающий успокоиться – так же как красный рядом с зеленым. Ими выстилается и Араратская долина, и улочки Константинополя. За матиссовскую дерзость колорита Сарьяна называют фовистом. Еще его называют самым известным армянским художником. Правда, он, родившийся в Нахичевани-на-Дону (ныне – пригород Ростова), в саму Армению впервые попал в 20 лет. Он окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, затем брал уроки в портретной мастерской у Серова и Коровина. Благодаря однокурсникам по училищу Павлу Кузнецову и Петру Уткину, сблизился с символистами и участвовал в их выставке 1907 года, из которой родилась знаменитая «Голубая роза». Его ранние акварели (теперь они хранятся в Ереване) – как сотканные в томной полудреме гобелены. Благодаря поездкам в Константинополь, Египет и Персию в начале 1910-х годов окончательно выкристаллизовалось чувство цвета художника, с его любовью к полноводной контрастности красок. Сарьян участвовал в Венецианской биеннале 1924 года, да и в персональных выставках недостатка у него не было. Возглавлял Государственный музей Армении, был одним из организаторов Армянского комитета по охране памятников архитектуры… За довольно смелые в картинах «игры со светом» его, конечно, обвиняли в формализме. Однако потом присвоили звание народного художника СССР и Героя Соцтруда.

Говоришь «Сарьян» – подразумеваешь «собрание сочинений» из пейзажей, где серьезный волоокий профиль под гранатовым деревом, где вдаль по оранжевым клиньям жарких улиц уходят черные фигурки. Где вечность гор уравновешивает повседневную суетливость людей, где сезонный сбор винограда превращается в ритуал. От сарьяновских натюрмортов – с виноградом, с цветами, с масками – веет монументальностью, хотя никто не заподозрит их в тяжеловесности.