Posted 15 марта 2010,, 21:00

Published 15 марта 2010,, 21:00

Modified 8 марта, 07:01

Updated 8 марта, 07:01

Голубые, розовые, желтые

Голубые, розовые, желтые

15 марта 2010, 21:00
Гастролями хорошо знакомого москвичам Нового Рижского театра (художественный руководитель – Алвис Херманис) открылась внеконкурсная программа фестиваля «Золотая маска» – «Маска плюс». В этот раз рижане привезли постановку молодого режиссера Илзе Рудзите-Олингер по пьесе американского драматурга и киносценариста (автора

Пьеса «Тонкие благородные газы», восемь лет назад написанная Раппом, впервые в Москве была сыграна американскими студентами VI студии МХТ в 2006 году; режиссером постановщиком стал ученик Камы Гинкаса американец Роберт Олингер. Мхатовский спектакль игрался на языке оригинала, но режиссер вывел на сцену персонажей, автором не предусмотренных – милые барышни-ангелочки на прекрасном русском, с чуть заметным акцентом, комментировали происходящее, вступая в сложные и изобретательные отношения с чисто мужским составом персонажей пьесы. В Новом Рижском театре пьесу поставила Илзе Рудзите-Олингер – жена и сокурсница Роберта Олингера, творчески учтя мужний опыт. Она убрала юмор, все театральные прибамбасы, все намеки на условность и притчевость происходящего, поставив спектакль в традиционном для Нового Рижского театра натуралистическом духе.

Добротная декорация Кристины Бректе подробно и детально (как это опять же свойственно стилю Нового Рижского театра) воспроизводит все предметы и предметики, захламляющие пространство комнаты-студии, где обитают музыканты распавшейся группы Less: тут и распятие, сделанное из коробочек «Макдоналдса», и барабан, приспособленный под писсуар, и груда пустых яичных коробок, и сломанный телевизор, и маленькие игрушки на столе, на котором гордо высятся банки с разноцветным содержимым.

Пьеса Адама Раппа рассказывает об одном вечере бывших рок-музыкантов, давно поменявших музыку на алкоголь и наркотики. Главные пружины действия – три баночки с розовыми, голубыми и желтыми таблетками, которые периодически глотают герои. В романтических пьесах ХIX – начала ХХ века художники, поэты, музыканты, как правило, убегали на лоно природы, бешено влюблялись и ревновали, вели с друзьями бесконечные философские диспуты о смысле жизни, любви и поисках Бога. В пьесах, появившихся во второй половине века ХХ, которые условно называют «новой драмой», художники практически никогда не влюбляются, стараются не покидать пределов своей квартиры, изъясняются больше жестами и междометиями – «старик, это кайф», а страдают не столько от душевных метаний, сколько от расстройства пищеварения от алкогольных напитков, таблеток и инъекций.

Главный герой «Тонких благородных газов» то и дело довольно громко выпускает эти самые благородные газы, с детской невинностью осведомляясь у собеседника: «Это ты сделал или я?» К его занятию и режиссер, и часть критики отнеслись удивительно всерьез, предложив название пьесы Раппа выдать целому – «социопсихологическому явлению», свойственному поколению бунтарей.

Против чего бунтуют герои Раппа, понять сложно. Но если представить, что разноцветные шарики в банках – это не наркотики, а леденцы, то герои Раппа вполне могут сойти за трудных подростков из группы детей с задержкой психического развития. Герои Раппа то крушат свои игрушки. То названивают родителям с просьбой купить новенький телек. То строят приключенческие планы, как бы отобрать игрушку у мальчишки этажом выше. Питаются преимущественно фаст-фудом из «Макдоналдса», предпочитая наборы, в которые вкладывается подарок для маленьких. И играют в разнообразные игры: пройти по комнате, не наступив на пол, или уйти на улицу, чтобы по заданию неведомых служб спасти Президента.

Актеры Андрис Кейшс, Эдгар Самитис, Гатис Гага, Ивар Крастс и Варис Пинькис существуют на сцене с предельной убедительностью: спят, жуют, переодеваются, писают, пукают, пялятся на пустой экран телевизора. Наблюдать за ними не менее занятно, чем за обезьянками в клетке: как же похожи на людей! Вон даже банан вначале очищают от кожуры.

Часть публики покидает зал минут через двадцать после начала. Часть начинает смеяться по любому поводу (феномен, часто встречающийся среди посетителей зоопарка). Какая-то сердобольная женщина вдруг громко вздохнула: «Чего с людями-то делается!» Женщину можно утешить – пьеса Раппа, как и многие другие ей подобные, вряд ли говорит о людях, скорее о представителях вида человекообразных.

Впрочем, в финале все персонажи неожиданно и вдруг разбирают разбросанные там и сям музыкальные инструменты и обрушивают на зал музыкальный шквал. Вероятно, что в конечном итоге эти эскаписты-протестанты могут не только выпускать газы, но и делать что-то большее…

"