Виктор Бычков

– Многие ваши коллеги отказываются отвечать на вопросы о политике, мол, актер себе не принадлежит, он принадлежит сцене, и тут не до политических новостей или событий…

– Мне кажется, что они просто лукавят. Товстоногов в разговорах с учениками постоянно говорил, что артисту, режиссеру необходимо читать газеты, интересоваться, что происходит в мире, в политике. По его словам, «мы посылаем телеграмму в зрительный зал», и она должна дойти до зрителя. Если же мы живем «в своем закулисном мирке», то в какую болевую точку души человека, Гражданина мы сможем попасть? Артист, который говорит, что ему не до политических и социальных волнений, нечуток, и прежде всего к самому себе. Потому что самый лучший спектакль – когда актер не рисуется, не показывает себя, а играет, зная, про что, ради чего он это делает, существует в сверхзадаче спектакля. Тот же Товстоногов определял сверхзадачу БДТ: «Взывать к совести, глаголом жечь сердца людей!». Вот тогда через артиста Бог со зрителем говорит. Понимаете, мы, актеры, как конфеты под оберткой. Зритель выбирает: так, я хочу трюфель, и идет тогда, например, в Малый театр. Или говорит: а сегодня мне хочется ирисок, и бежит в эстрадное шоу. Но наступает такой момент, когда актер начинает играть по-другому, просто время играть по-другому! И момент этот может наступить от чего угодно – от любого личного или политического события.

– А какое политическое событие вас задевает сегодня?

– Сегодня меня очень расстраивает Белоруссия. Ведь есть и всегда был такой трилистник – Россия, Украина, Белоруссия! У нас тут, кстати, фильм показывали про то, как Украина просилась под крыло России, правда, снятый в советское время, но все равно – ведь это было! У меня в той же Белоруссии очень много знакомых. И сегодня я грущу из-за наших ссор. Хотя и понимаю, что их социализм – за наш счет. Это печалит. Да, нельзя перепродавать нефть, которую мы им поставляем по низким ценам. Ведь мы-то за них еще и все долги СССР выплатили, и мы же оказались виноваты.

– Получается как в пословице: не делай добра – не будешь плохим...

– Нет, все равно добро делать надо, потому что добро мы делаем для себя. Я не лезу к родине за помощью по пустякам. Мама умерла, хоронить надо было – ничего не просил. Сосулька упала с крыши театра и пробила крышу машины – тоже ничего не просил, чего там можно взять с театра… Но когда речь заходит о пенсионерах или больных детях – мне есть в чем родину укорить. За этих людей я могу и на баррикады пойти!

– Смело, а еще что можете себе позволить?

– Я могу позволить себе от многого отказаться. Даже если за это мне пообещали кучу денег, но это никак не укладывается в мои нынешние представления о жизни, я могу сказать «нет». Например, я уже давно не выступаю перед бандитами, а когда-то, лет 10 назад, были эти «концерты» по саунам… Я могу теперь зарабатывать по-другому, не «чесом» по стране, агитируя голосовать за Ельцина.

– И такое было?

– У меня – нет. Но с предыдущим президентом многие артисты очень хорошо заработали. Ведь целый штат «чесал» по стране, призывая народ голосовать за него. Я надеюсь, что они делали это не только за деньги, но и из искренних побуждений. Мне тоже что-то такое предлагали, и в партию звали. Но тут как в старом анекдоте...

– Про осадок?

– Точно! Его и имел в виду – да, вилки нашлись, а вот осадок остался. И я побоялся, что если угадаю и партия хорошая, то замечательно, а в противном случае и партия может оказаться не той, и развалится она быстро, и люди забудут, что ты в ней состоял, а вот у меня лично осадок останется. А вообще сегодняшние партии напоминают мне инфузорию-туфельку, кто там еще размножается делением? Вот они делятся, делятся, и получаются новые партии…

– А вы их различаете?

– Знаете, сегодня в разных партиях состоит столько человек, что если их построить в колонну и отправить делать реальные дела, то через год у нас, например, могла бы появиться прямая асфальтированная дорога от Москвы до Владивостока… А так все у всех одинаково! Помню, еще, когда мама была жива, мы с ней всегда спорили – за кого голосовать. Я говорил – за Собчака, а она – за Яковлева. Как главный аргумент мама все время говорила: Яковлев сделает в Питере дороги! Прошли годы… Мамы нет уже, Собчака тоже, а дороги так и не сделали…

– У Матвиенко руки просто не дошли еще до дорог?

– Кстати, Матвиенко – настоящий руководитель. Несмотря на то, что она женщина, уверен – она знает все мужские слова… Вообще, чтобы хорошо руководить, с талантом руководителя надо родиться! Я на четвертом курсе за всех отдувался, когда меня назначили старостой, вот тогда-то я и понял, что таланта руководителя во мне нет, что начальником надо родиться и что мне туда соваться не стоит. Мне вообще начальство жалко, и президента нашего жалко...

– Почему?

– Вот когда я получил Государственную премию, только тогда понял, как тяжело Владимиру Владимировичу. Все сидели, а он стоял два с половиной часа на ногах, всем вручал премии, жал руки, поздравлял. Ведь он чего-то не посмотрит, чего-то не прочитает… Я когда вижу, что ему дарят очередную книгу, то понимаю – не прочитает, просто времени не найдет. Я знаю, что он настолько занят, что ему советуют – что прочесть, что посмотреть. Знаю, что он иногда по вечерам смотрит «Спокойной ночи, малыши». И надеюсь, что те передачи, которые веду я, его как-то успокаивают. Потому что у меня лично – печали временные, проходящие, а у него они навсегда.

– А что вам нравится в сегодняшней жизни?

– Мне нравится, что сегодня президентом может стать молодой и умный политик. Такой, за которого не будет стыдно. Когда нами руководил Ельцин, мне было стыдно, хотя всего о его проделках в прессе и не писали. А потом вдруг Владимир Владимирович – и не курит, и в кимоно… Но тут тоже, конечно, как посмотреть. Кто-то пеняет ему до сих пор его прошлым – КГБ. Но я и Чубайса застал, когда он в универмаге, в Гостином Дворе покупал джинсы, а потом перепродавал их. И Невзоров там был. А Матвиенко можно припомнить, что она бывший комсомольский работник… Да, наверное, не зря когда-то было сказано: не может быть уважения к статуе в церкви, которую ты видел деревом в лесу. С другой стороны, есть и замечательное китайское выражение – когда вступаешь во власть, отряхивай ноги. Я считаю, что Путин – отряхнул ноги, когда ступил во власть.

– Сегодня многие сетуют на то, что молодежь у нас потому такая непатриотичная, что ее кино не воспитывает.

– Да, такого кино нет. А все потому, что у нас огромное число продюсеров, и Госкино помогает всем понемногу, вместо того чтобы выработать некий национальный проект, идею и вкладываться в нее. Объявить конкурс, в конце концов! А бесконечные попытки «догнать и перегнать Америку», мелькание кадров, попытки снять боевик или блокбастер круче, чем у них, по-моему всех уже утомили. На фильм «Кукушка», удостоенный впоследствии Государственной премии России и собравший более 40 призов на фестивалях всего мира, светлый фильм о человеке, душе, войне и мире, не было средств. Сроки поджимали, натура уходила... Что-то дало государство, что-то продюсер Сельянов брал даже с фильма «Олигарх», но при мизерном бюджете была идея... И все работали не за страх, а за совесть. Этот фильм вообще снимали в странных обстоятельствах и сложных условиях. Съемки пришлись на 11 сентября, когда в Америке был этот чудовищный теракт. А у теперь уже покойного оператора Андрюши Жегалова в одном из этих торговых центров училась племянница. И когда мы узнали, что произошло, стали ему деньги собирать… Собирали и не знали, на что собираем: то ли племяннице на похороны, то ли ему на дорогу… Да, на тех съемках было или очень весело, или очень грустно. Как в жизни.