Богатые тоже стареют

В шикарном пансионате среди Альпийских гор встречаются давние друзья – известный композитор и дирижер Фред (Майкл Кейн) и признанный кинорежиссер Мик (Харви Кейтель). К таким в старости меньше всего подходит определение «старик» – они красивы, импозантны, полны жажды жить – да только пищеварение уже не то, дети женятся по второму кругу и взлет славы был так давно, что сегодня их, живых классиков, и вовсе принимают за мертвецов.

Маэстро Фреда Бэллинджера приглашает выступить сама королева Елизавета Вторая – но тот отказывается дирижировать своими знаменитыми «Простыми мелодиями» в исполнении певицы Суми Джо, а не своей ныне парализованной жены. Мику отказывает в съемках в последнем фильме Бренда Морел (Джейн Фонда) – звезда его опус-магнума.

От одиночества и непонимания страдает актер Джим, которого все запомнили по роли в маске, и в Альпах он старается вжиться в роль Гитлера (шутка ли – от эпизода появления Джима в обличье диктатора в момент завтрака, сразу ставшего безмолвным, веет духом «Мистера Одиночества» Хармони Корина). От одиночества страдает дочь Фреда Лина, муж которой ушел к певице Паломе Фэйт. От одиночества изнемогает альпинист Лука, потерявший покой из-за Лины. Одиноко пытается подбросить футбольный мячик ввысь знаменитая на весь мир звезда (похоже, что это любимый режиссером Диего Марадона – только взамен Че Гевары на предплечье у него Карл Маркс во всю спину). Упорно повторяет свои простые движения молчаливая массажистка, глядя на экран телевизора и видя себя суперзвездой. Каждый герой здесь – одинокий чудак, но не чудаковатее, чем ваш сосед по дому, потому что «Молодость» – это жизнь как она есть, полная нелепых ситуаций, которые нарочно не придумаешь, и она промчится быстрее ветра, лишь вы успеете осознать, что утренняя прогулка занимает уже час с перерывами на передышки. Как будто и нет вовсе никакой трагедии – просто прошла не только молодость, но и сама жизнь уже намекает на скорое завершение, сколько ни плавай в оздоровительном бассейне.

«Молодость» снимал Лука Бигацци – оператор практически всех фильмов Соррентино, безусловно, необычный художник со своим стилем. Его камера статична и будто всеобъемлюща: в одном пятисекундном кадре свободно существуют страниц сорок печатного текста (кстати, в скором времени будет издан киносценарий «Молодости»). Есть и метафорические пустоты вроде утопающей в воде величественной площади Сан-Марко (и снова приходится напоминать, что кино – любое – по возможности надо смотреть на большом экране). Но главное – Соррентино и Бигацци продолжают рассказывать о трагедиях жизни иронично и глянцево в самом непошлом значении этого слова.

В «Великой красоте» даже не самый пытливый зритель, обладая достаточно широким кругозором, легко разглядит отсылки к фильмам Феллини, Пазолини, Антониони (просто сделано это очень уж непринужденно и талантливо). В «Молодости» спектр авторов, которым режиссер машет рукой, не только итальянский.

Фильм насыщен отсылками к культуре северной Европы. Он снят в кантоне Граубюнден (именно там находится пансионат из «Волшебной горы» Томаса Манна). Говорят герои на английском, а не на знойном итальянском. И Фред Бэллинджер, подобно доктору Исаку Боргу из «Земляничной поляны» Бергмана, окидывает зал взглядом переосмыслившего свою жизнь человека. Но тема рефлексии сильных мира сего среди роскоши раскрывается в «Молодости» на удивление свежо – на удивление, потому что в «Великой красоте» Соррентино все же был вторичен и не сказал ничего нового, кроме того, что мы уже знали из «Сладкой жизни» Феллини.

Кстати сказать, отсылки – это скорее заигрывание со зрителем, а не художественная необходимость Соррентино. Даже не посмотрев «Земляничной поляны» и не прочитав Томаса Манна, на «Молодость» стоит обратить внимание. В конце концов, к классике у каждого свой путь – быть может, гламурность кадра сумеет подвести к уже признанным шедеврам кинематографа (да и глупо отрицать крамольную вещь: для современного юного зрителя Соррентино, пожалуй, более удобоварим, чем те же Феллини или Бергман). А еще это просто красивое кино.