Posted 14 сентября 2006,, 20:00

Published 14 сентября 2006,, 20:00

Modified 8 марта, 02:23

Updated 8 марта, 02:23

Виктор Шендерович: «Мне предложили писать мемуары, не дожидаясь маразма»

Виктор Шендерович: «Мне предложили писать мемуары, не дожидаясь маразма»

14 сентября 2006, 20:00
На прошедшей московской книжной ярмарке можно было заприметить несколько несанкционированных скоплений народных масс. Самое несанкционированное из них клубилось вокруг Виктора Шендеровича, подписывающего экземпляры своей новой книжки «Кинотеатр повторного фильма». Веста Боровикова взяла автограф на память.

– Ваши книги похожи на режиссерский замысел спектакля. Вы рисуете красочный, театральный, маскарадный мир. Мир-конфетти. Это ваше восприятие действительности или художественный ход?

– Когда издатель Захаров пару лет назад предложил мне написать мемуары, так сказать, не дожидаясь маразма, и я сел что-то такое писать, то очень скоро понял, что собственно мемуары не интересны никому, кроме автора и его семьи. Всегда ведь пролистываешь всю эту чужую генеалогию, пока не цепляешься за характер, за сюжет. Как, например, у Довлатова в книге «Наши». Вообще Довлатов для меня – образец жанра: литература, незаметно возникающая из жизни. Лаконизм, сюжетность. Юмор, слезы – все здесь, на расстоянии вытянутой руки! Другой образец – пушкинский table-talk, анекдоты про Екатерину. Портрет эпохи. «Не зеркало, а увеличительное стекло», по Маяковскому. Отсюда и композиция книги. Конечно, многие истории были мною докручены до полноценных сюжетов – с композицией, с кульминацией... И режиссерское образование сыграло роль, но в основе всегда лежало чувство правды.

– Ваша предыдущая книга – «Изюм из булки» – читается взахлеб. Не хотите написать продолжение?

– Попали в точку. Как раз сегодня утром закончил работу с версткой второго издания. «Изюм» – это ведь коллекция историй, хотя и с автобиографическим уклоном, и в таком деле надо заставить себя ставить точку волевым усилием. Потому что иначе сюжетам не будет конца. После выхода первой книжки «Изюма» они, сюжеты, стекаются ко мне каждый день. В сущности, любого человека можно остановить и разболтать, и у него найдется уйма баек, которые, конечно, отчасти будут вымыслом. Но только отчасти: ведь под каждым вымыслом лежит пласт правды. Мы смеемся, узнавая жизнь. Если это не «Аншлаг», разумеется, а Платонов или Гоголь. Каждый из нас знает по пять Ноздревых и Маниловых. Людей объединяет этот смех узнавания. Это и связывает нас в народ, кстати говоря.

– О силе случайного в жизни. Известно, что ваша мама случайно спасла вас от смерти в армии, когда вы лежали в лазарете. Я так понимаю, что не помоги вам этот случай, не сидели бы мы сейчас тут, на покрышках…

– Да нет, я живучий, выжил бы. Я все-таки немножечко ударенный в юности марксизмом и продолжаю считать случайность проявлением закономерности. Это, знаете, как говорят иногда: «Везет на хороших людей». А другому, значит, везет на подлецов? Да нет же! Жизнь несет тебе навстречу все подряд, и дальше вопрос – что ты из этого потока выберешь, из чего соорудишь себе биографию. За какого человека зацепишься, какой поворот не проскочишь. Каждому предоставляется случай стать и мерзавцем, и порядочным человеком. Для меня, конечно, огромным везением стала табаковская студия, в которую я попал в десятом классе. А иногда, наоборот, радуешься тому, что твои мечты не сбылись. Как говорили древние, «когда господь хочет наказать человека, он исполняет его желания». Я, например, пару раз по ранней молодости хотел жениться. Сейчас вспоминаю и думаю: «Господи, боже мой, какое счастье, что мне отказали!»

– Была бы тогда у вас другая книжка.

– Ну да. Как говорил Сократ, «попадется плохая жена, станешь философом».

– Что слаще – сочинять или лицедействовать?

– Для меня сочинять, конечно, слаще! Да и какой я лицедей? У меня режиссерское образование, актер я на уровне первого семестра театрального вуза, не более того: могу быть более или менее органичным в кадре, на уровне «я в предлагаемых обстоятельствах», по Станиславскому. Знаете, я очень уважаю профессионалов, а от дилетантов меня трясет. Пускай Ксения Собчак снимается в сериалах, а я уж поживу на литературном хлебе. Сочинительство – это в радость. В удачные дни, когда хорошо ложатся слова, чувствуешь себя, конечно, кумом королю: «Ай да Шендер, ай да сукин сын!» Но, конечно, такое бывает совсем редко.

– Кстати, об удачно сложенных словах. Как оценили вашу книжку господа Михалковы-Кончаловские, по поводу которых вы там едко пошутили?

– Пошутили они про себя сами, собственной судьбой. А я только рассказал про них пару-тройку историй, и не только про них. Но скажу вам честно: меня не интересует мнение этих господ абсолютно. Никита Сергеевич, конечно, – человек безумно талантливый, и мое, мягко говоря, недоумение по поводу его человеческой эволюции никак не отражается на моей нежной любви к его ранним фильмам – к «Рабе любви», «Механическому пианино».

– То есть вы можете простить многое за талант?

– При чем тут «простить»? Я просто разделяю талант и носителя таланта. Вслед за Раневской, заметившей, что талант, как прыщ, может вскочить на любом месте.

– А влюбиться за талант вы можете?

– Безусловно.

Фото: АНАТОЛИЙ МОРКОВКИН

– Можете полюбить стерву, но с талантом?

– Ну, стерву я могу полюбить и без таланта. Любовь зла. А талант – вещь самоценная. Только вот я против взгляда на него как на индульгенцию. Все-таки гений гением, а сморкаться в занавески не надо. Воровать не надо, подлости делать. Мне, как и многим, повезло знать людей, чьи выдающиеся способности сопровождались и сопровождаются высокими человеческими качествами. Горин, Гердт, Володин, Норштейн, Улицкая, Слава Полунин... Впрочем, все-таки это, конечно, скорее исключение, чем правило.

– Если говорить об исключениях, то кому из российских политиков вы могли бы не без удовольствия пожать руку?

– Да вы знаете, и там есть люди вполне симпатичные. Всюду жизнь! Тот же Боря Немцов, те же Володя Рыжков, Никита Белых… Но вообще, политик и совестливый человек – сочетание довольно редкое. Как-то в эту профессию интеллигентных людей заносит нечасто. Поэтому я с удовольствием выпал из этой тусовки. Раньше-то меня по работе время от времени приносило в места скопления политиков, но радости от этого я не испытывал никакой и никогда. Мой круг общения от этого очень далек.

– Если не секрет…

– Да свой же брат литератор по преимуществу. И просто всякие хорошие люди.

– За кого бы вы отдали свой голос в будущих выборах президента России?

– Да при чем тут фамилия?! Когда мы выбираем президента, мы же выбираем не жену и не любовницу. Не важно, какого он роста, как он улыбается и хорошо ли от него пахнет. Мы выбираем направление! Путь, которым пойдем. Вот Иран проголосовал за Махмуда Ахмадинежада и идет в исламские тартарары. А Чехия проголосовала за Вацлава Гавела в свое время и вернулась из «совка» в Европу. Тот путь, по которому сегодня идет Россия, кажется мне абсолютно тупиковым. Мы этим путем уже ходили много раз. Это путь имперский, ксенофобский, авторитарный. И я буду голосовать за человека, который будет символизировать другой путь.

– Погодите, а «управляемая демократия»?

– Это оксюморон. Не бывает никакой «управляемой демократии». Либо есть реальное разделение властей, либо его нет. У нас – нет. И вообще, там, где рейтинг главы государства пятый год зашкаливает за 70%, никакой демократии нет просто по определению. Ну не бывает 70% у главы демократического государства! У Тони Блэра – 36%. Просто в демократической стране глава государства постоянно находится «под лупой» и за каждую ошибку, и не только свою, а любого из своей администрации платит падением рейтинга. А 70% – это рейтинг очевидно авторитарный. Ближе к 90% – это уже Туркменбаши с Ким Чен Иром. Хвататься за голову надо от таких рейтингов, а не радоваться им!

– А каково ваше отношение к партии оппозиции, которая только что вызрела в Кремле?

– Вы про этих убогих? Ну, будем считать вашу шутку удачной. Оппозиция, возглавляемая спикером Мироновым, – это, конечно, страшная угроза для власти!

– Представим еще более страшную картину: опять у вас на дворе коммунизм…

– У вас, кстати, тоже!

– У вас есть про запас лагерная специальность? Чем будете на пропитание зарабатывать?

– О! В лагере я надеюсь пробиться в «придурки». Обязуюсь старательно отлынивать от бессмысленной физической работы, потому что лагерная работа априори бессмысленна. Собственно говоря, и сегодня, не дожидаясь коммунизма на дворе, мы с моими товарищами по «Плавленому сырку» (программа, которую ведет Шендерович на радио «Эхо Москвы». – «НИ») отчасти выполняем функцию «придурков». Придуриваемся по мере сил и способностей. Отлыниваем от работы по построению «суверенной демократии», да еще и других подбиваем на саботаж.

СПРАВКА

Журналист и писатель-сатирик Виктор ШЕНДЕРОВИЧ родился 15 августа 1958 года в Москве. В 16 лет пришел на режиссерские курсы в театральную студию под руководством Олега Табакова. В 1980 году окончил Московский государственный институт культуры по специальности «Режиссер самодеятельных театральных коллективов». В 1980-1982 годах проходил службу в армии. Затем был руководителем драматического кружка во Дворце пионеров на Ленинских горах. В 1988 году окончил аспирантуру в Высшем театральном училище имени Щукина по специальности «Педагог по сценическому движению». В течение семи лет преподавал в ГИТИСе сценическое движение. С 1992-го – член Союза писателей. На телевидении – с 1992 года (сценарист документальных фильмов-портретов). С 1995 года – сценарист программы «Куклы». С 1997-го – художественный руководитель и ведущий программ «Итого» и «Бесплатный сыр». Лауреат нескольких литературных премий в области юмора: «ТЭФИ-96» в номинации «Событие года», «Золотой Остап» (1996) и других. В настоящее время ведет на радио «Свобода» передачу «Все свободны», а на «Эхе Москвы» – «Плавленый сырок». Автор нескольких книг. Выступает с сольными программами.

"