Posted 14 августа 2008,, 20:00

Published 14 августа 2008,, 20:00

Modified 8 марта, 07:56

Updated 8 марта, 07:56

В роли беспризорников

В роли беспризорников

14 августа 2008, 20:00
Ни сцены, ни кулис, ни гримуборной. Этот театр начинается прямо с улицы, среди толпы прохожих. Посреди Арбата останавливается клоун, ставит на землю большой чемодан – и это значит, что представление началось. На протяжении нескольких часов он веселит публику: в ход идут даже самые примитивные номера. То, что со сцены к

Режиссер Театра «Экс» Юрий Берладин признался корреспонденту «НИ»: «У нас с доходами то густо, то пусто. Неплохой заработок нам удалось собрать лишь однажды. Это было в городке Торопец, в 400 километрах от Москвы, когда остановились там по пути на гастроли в Европу. У них как раз День города был, поэтому мы решили выступить на центральной площади. В нашем спектакле «Охота на дурака» есть момент, когда один из артистов бросает на землю металлическую шляпу. Она со звоном падает, а мы продолжаем играть спектакль. Но в тот раз шляпа привлекла особое внимание публики, и в нас со всех сторон полетели монеты. Удачным моментом воспользовались местные попрошайки, которых в городе очень много. В ту же секунду они направились к зрителям и стали собирать у них мелочь. А потом вдруг подошли к нам с ладонями, набитыми деньгами, и сказали: «Возьмите, это ваше».

По закону улиц

В Москве сотни улиц и десятки театров. Но уличных театров крайне мало. Несколько лет назад их руководители собрались, чтобы создать свое общее движение, некий союз. Иными словами, они хотели разнообразить уличную культуру, чтобы артисты потеснили в городе бомжей и попрошаек. Кто-то даже пошутил при этом, что артист получает в месяц столько же, сколько попрошайка за день. Однако дальше разговоров дело не двинулось. В России уличные театры по-прежнему немногочисленны и существуют на добровольных началах.

«На Западе едва ли не каждый задрипанный городок проводит в год по три фестиваля уличной культуры, – делится наблюдением Юрий Берладин. – Я разговаривал с жонглером из Франции. Каждое утро он выходит на улочку и делает то, что у нас умеет каждый студент театрального училища. Он всего-навсего жонглирует тремя шариками. Но помимо подаяний, получает еще и государственную дотацию, а в старости ему гарантирована пенсия. На Западе еще в незапамятные времена власть поняла, что уличную культуру нужно облагораживать и что выступления артистов останавливают людей от нехороших поступков. Согласитесь, лучше смотреть представление, чем от безделья сидеть на скамейке и пить пиво. Уличный театр снимает агрессию, поэтому количество преступлений, совершаемых в людных местах, на Западе не так велико, как у нас».

23-летний Вячеслав Долгушев – артист-неудачник. В прошлом году он решил посвятить себя уличным представлениям, организовав с приятелями любительский коллектив. Однако тут же столкнулся с целым рядом трудностей. «Мы поняли, что в Москве выступать очень сложно, – говорит он корреспонденту «НИ». – В центре города что ни объект, то охраняемая территория. Но мы все-таки написали сценарий, отрепетировали сценки и вышли на Старый Арбат. Спустя полтора часа мы заработали первые деньги, но как только потянулись к нашей шляпе, чтобы посчитать прибыль, к нам подошел милиционер и сказал, что наше выступление незаконно. Позже выяснилось, что это произошло по наводке владельцев магазинов. Им не нравилось, что туристы толпились вокруг нас вместо того, чтобы тратить деньги в их магазинах».

Игры с огнем

О сложностях выступлений на столичных улицах говорит и Эллина Назыпова. В 2005 году она была одним из организаторов движения «Моби-арт», главная задача которого заключалась в том, чтобы сделать толпу частью театрального действа. «Мы подшучивали над публикой, – говорит она. – Например, могли разрисовать себе лица желтой краской и внезапно появиться где-нибудь на Гоголевском бульваре или в каком-нибудь переходе. Публика останавливалась, а мы, как на замедленной пленке, показывали «кино» – этакие нравоучительные истории. Вот парень целуется с девушкой. Вот у нее появился живот. Вот парень потянулся к бутылке... И должна вам сказать, что эти сценки пользовались успехом, потому что целый ряд эпизодов был рассчитан на участие зрителей. Так мы просуществовали около года, но вскоре поняли, что заработать на этом деле очень сложно. Поэтому кто-то из наших ребят предложил устраивать цирковые трюки. Летом 2006 года мы вышли на Болотную площадь и стали делать разные манипуляции с горящими булавами и кольцами. Первым делом отреагировала милиция. Кругом были зрители, но милиционеры тем не менее потребовали, чтобы мы «прекратили безобразие», потому что наши действия, оказывается, «нарушают общественный порядок».

Несмотря на запреты, Болотная площадь стала одним из немногих мест в Москве, где собираются файерщики – артисты, использующие в своих выступлениях огонь. «Я прихожу на Болотку для того чтобы не терять полезных контактов, – сказал «Новым Известиям» недавний выпускник Государственного училища циркового и эстрадного искусства Константин Кулешов. – Это хорошее место, чтобы «засветиться» со своим огнем (смеется). Недавно я крутил там горящие кольца. И ко мне подошел представительный мужчина – предложил выступить в ночном клубе. За час выступления мне заплатили сто долларов. Хотя я знаю, что многие на Болотку приходят не за этим. Чувство, что ты управляешь огнем, невероятно захватывает. Правда, увлечение это дорогое, поскольку нужно много керосина, чтобы поджечь булавы или кольца. Поневоле задумаешься о заработке».

На всякий пожарный

Сейчас в России насчитывается больше сотни уличных театров. Однако точную цифру назвать невозможно, поскольку явление это существует на добровольных началах. К тому же у нас уличная культура развивается стихийно. «Если уличным театрам хотя бы немножко помочь, то они расцветут не только в Москве, но и в России, – говорит Юрий Берладин. – Но ими никто не хочет заниматься! И начинающие артисты стучатся в мою мастерскую – просятся поработать взамен на керосин. Десятки таких ребят! Я их прекрасно понимаю: у них есть энтузиазм, а денег нет».

Свой уличный театр Юрий Берладин организовал не от хорошей жизни. В 1990-е годы он работал режиссером по пластике в «Сатириконе», затем в Театре Вахтангова, но поскольку зарплата оставляла желать лучшего, он пустился в свободное плавание. Собрал уличную команду, чтобы делать под открытым небом огненные шоу. Получилась некая смесь карнавала, цирка и средневековой мистерии. Каждый спектакль начинается под рев труб и грохот барабанов, разгорается десятками огней, разрывая на части черноту неба. А затем перед зрителями разворачивается потрясающая феерия: жарко пышут огнем факиры; на диске, объятом пламенем, танцует длинноволосая девушка; чудо-машины выбрасывают в небо огромные языки пламени. Но, к сожалению, без разрешения городской администрации проводить такое шоу на улице нельзя – требуется надзор пожарных. Поэтому Юрию пришлось искать иной способ заработка. Теперь он выступает на корпоративных вечеринках. Мастерство его коллектива хвалили Иосиф Кобзон, Вячеслав Полунин, Роман

Абрамович и многие другие.

«Однако для массовой публики в России мы выступаем, к сожалению, значительно реже, чем для западной, – говорит г-н Берладин. – Чтобы заработать, вынуждены по нескольку раз в год ездить на зарубежные фестивали и показы. Там за массовые выступления платят гонорар. Недавно мы задумали российско-германскую постановку. Со стороны ФРГ спонсоры нашлись сразу, а Россия так и не помогла нам окупить затраты. Беда, я думаю, в нашей ментальности. Российская публика не очень-то ждет артистов на своих улицах. Вы заметили, когда на улицу выходит подвыпившая компания из десяти человек, они ведь не песни поют и не танцуют, а сразу же начинают вопить что-то вроде «Спартак» – чемпион!».

Впрочем, вмешательство государства в жизнь уличного театра может принести обратный эффект. По крайней мере так было, когда в послереволюционные годы правительство выделяло деньги на уличные спектакли, их репертуар был заидеологизированным до безобразия. Например, устраивались антирелигиозные представления. Это были своеобразные спектакли-карикатуры. Среди участников – поп, купец, царь, скотопромышленник (все непременно с большими животами) и тощие на их фоне рабочие и крестьяне. В этих постановках обязательным был конкурс на лучшего безбожника, который проводился среди зрителей. Поощрялись рабочие, принесшие из дома иконы, чтобы прилюдно сжечь.

Сегодня сжигать иконы никто не заставляет. Но и разрешать все остальное не спешат.

"