Федра Гамлетовна

Спектакли делятся на те, которые создают согласно логике «я делаю так, а не иначе потому что...» и те, которые строятся по принципу «а почему бы и нет?». Почему бы не смешать в кашу тексты Сенеки, Расина и Сергея Коробкова (с преобладанием последнего)? Почему бы не придумать некую российскую психбольницу «Золотой колос», где будет лечиться жена высокого начальника Вера Павловна, воображающая себя Федрой, дочерью Миноса и Пасифаи (Мария Миронова)? А заодно и все остальные действующие лица вообразят себя, кем придется. Доктор (Михаил Янушкевич) будет себя считать кормилицей Эноной и читать ее монологи. Местный дурковатый мальчик (Евгений Ткачук) – Ипполитом. Можно придумать, что Ипполит в Федру таки влюблен (и вся проблематика мифа сим полностью упразднена: любите друг друга, ну, и живите на здоровье!). Можно придумать, что актеры будут плясать и петь караоке о любви, бегать друг за другом и иногда плескаться в бассейне.

Впрочем, слово «придумать» (с корнем – «думать») к этому спектаклю решительно не подходит. Умение мыслить всегда было слабым местом режиссера Андрея Жолдака. Но в лучшие минуты буйная фантазия во многом искупала некоторую несвязность постановок. Сейчас фантазия ушла решительно и бесповоротно, оставив груду расхожих постановочных штампов, грубо сшитых белыми нитками нелепого сценария. Режиссура здесь так же беспомощна, как и исходный текст.

Сценограф Тито Димов построил на сцене ангар, разделенный стеклянными перегородками на пять загонов. На авансцене поставлены два мини-бассейна, где персонажи периодически принимают ванны. Там же они ловят рыбу и одну, пойманную на глазах зрителей, злодейски искромсают ножом. Над сценой висит экран (казалось, уже давно откочевавший по всем «авангардным» постановкам российской провинции). На нем транслируют ящик с крысами (одну бьют током). Иногда показывают погони и мочилки за сценой (злобный муж Веры Павловны – большой начальник и мафиози то сует в унитаз главврача, то прячет труп мальчика Ипполита в багажник своей машины). Иногда на экране появляются крупным планом сильно искаженные лица персонажей (взяв знакомых и любимых актеров, Жолдак превратил их в мало узнаваемых уродцев с противными голосами). Они произносят отрывочные куски текста и вяло выполняют очередную придумку постановщика из серии «почему бы нет»? Это то зрелище, когда на сцену можно выпустить деда Мороза, а всем участникам спеть хором «Арлекино»: хуже уже не будет, дошедшую до апофеоза бессмыслицу чем-либо испортить трудно.

Донельзя авангардный Жолдак вдруг обнаружил свое родство с теми умельцами, которые колесили в начала прошлого века по России и показывали где-нибудь в тихом Владимире разудалую постановку с душераздирающим названием «Гамлет Сидорович и Офелия Саввишна». Но вряд ли стоит ради бредовых глуповатых ужастиков мучить крыс, рыб, актеров, а заодно и зрителей.