Он одевал кинозвезд и Троцкого

от Жана Маре до Мишель Морган.

– Если не ошибаюсь, во Франции он оформил декорации и костюмы более чем 50 фильмов. В 1954 году Анненков получил Оскара за костюмы к ленте Макса Офюльса «Мадам де ...». В СССР большим успехом пользовался оформленный им фильм «Монпарнас, 19», посвященный Модильяни.

– Кроме того, в архивах мы обнаружили, что он рисовал мультфильмы. В одном из них он изобразил самого себя, окруженного летающими музами. И это сделано с большим юмором. К счастью, сохранилась пленка этого мультфильма и к нему примерно 300 рисунков.

– Вы уже разобрали архив?

– Да что вы! Мы только приступили к работе. Замечательно, что он сохранял буквально все, включая посвященные ему газетные заметки. Поэтому для изучения его творчества архив настоящее сокровище… Мы, в частности, обнаружили его фотографию с Троцким, который в свое время попросил Анненкова создать ему военную форму. И на фотографии запечатлен Троцкий в этой форме и рядом с ним – Анненков. На другом снимке он позирует рядом со своим портретом Ленина, который сейчас находится в России. Есть его переписка, но, к сожалению, нет писем Маяковского или Блока, которых он хорошо знал (Блок выбрал иллюстратором для поэмы «Двенадцать» именно Анненкова. – «НИ»).

– Во Франции он был широко известен и как режиссер, который ставил пьесы, оперы и балеты, работая с Федором Комиссаржевским, Михаилом Чеховым, Леонидом Мясиным, Сержем Лифарем, Джорджем Баланчиным, Брониславой Нижинской…– В 1921 году Анненков поставил на Дворцовой площади в Петербурге грандиозный спектакль «Взятие Зимнего дворца», в котором были заняты несколько тысяч человек. Он тогда написал: «Когда революция становится спектаклем, значит, она кончена»…

– Юрий Павлович известен и как теоретик театра…

– Он написал «Манифест абстрактного театра» в 1921 году. Для него театр не только актер. У него была теория динамичного декора, освещение которого менялось с помощью проекторов. Он считал, что декорации – это движущийся калейдоскоп, и одним из первых использовал фотографические проекции на сцене. Он стремился к синтетическому искусству.

– Как он попал во Францию, где прожил полвека?

– В 1924 году он поехал на выставку в Венецию, где демонстрировался его портрет Троцкого. Из Венеции он перебрался в Париж… Мы ходили к нему в мастерскую на улице Кампань Премьер, в дом, где жила Зинаида Серебрякова и где по-прежнему живет ее дочь Екатерина, а рядом гостиница «Истрия», в которой останавливался Маяковский… Два года мы были его единственными учениками.

– И каким он был педагогом?

– Он много рассказывал о себе во время уроков. Мы у него рисовали красивых натурщиц, которых он обожал. Он разглядывал их в свой монокль, с которым никогда не расставался. Жил скромно, и его пиджак был часто поношенным, но он всегда был элегантным. У нас есть его цилиндр… Юрий Павлович был очень добрым, обаятельным человеком, большим «шармёром». Он всегда обращал внимание на женщин-поэтесс. И у него завязалась дружба с Ахмадулиной. Он сделал ее портрет и иллюстрации к ее стихам.

– Он был известным сердцеедом…

– Анненков был женат трижды. Первая его жена осталась в Москве, он с ней развелся до своего отъезда. Из России он уехал уже со второй женой, с которой они разошлись во Франции. В 1942 году Юрий Павлович влюбился в Наташу Беляеву, которая хотела стать актрисой. Анненков ей обещал, что сделает из нее новую Грету Гарбо, но она его покинула. В 56 лет Анненков женился на 18-летней француженке Мадлен, которая оставалась с ним до его смерти в 1974 году. Когда Анненков скончался, Мадлен позвала нас, его учеников, говоривших по-русски, разобрать весь архив. Она хотела сделать музей, но через несколько месяцев покончила с собой.

– Она не пережила его кончину?

– С одной стороны, да, а с другой – от бедности. Она сама была художница, иллюстрировала книги. Ну а продажа картин Анненкова после его смерти на аукционе была организована плохо – слишком много было выброшено на рынок его портретов и картин, слишком поспешно все прошло.

– Во Франции он занимался и политикой?

– Писал в разные издания, и в частности в «Русскую мысль», антикоммунистические статьи под псевдонимами, рисовал антибольшевистские плакаты. Но до 1928 года он сохранял отношения с Россией и даже посылал туда свои картины на выставки. Его попросили создать русско-французское общество, чтобы возобновить культурные связи между двумя странами после революции. Однако в

эмиграции Анненков был на особом положении. Многие считали его левым, просоветским. По этому поводу есть «ругательное» письмо Лифаря, который упрекает его в том, что он не отрекается от знакомства с Лениным и с Троцким. Но кого он действительно ненавидел, так это Сталина.

– Работая над портретом Троцкого, Анненков создал «одежду революции», в которой тот позировал: шинель, фуражку, мужицкие сапоги, кожаный кушак и перчатки. А встречался ли он с Троцким за границей?

– Нет, но всегда с большим уважением отзывался о нем, как об очень тонком человеке.

– Исключительный интерес вызвали изданные в 1966 году на Западе анненковские мемуары «Дневник моих встреч»…

– Их издание испортило его отношения с СССР. В 30-е годы прошлого столетия имя Анненкова исчезло в России, а в 60-е его снова начали вспоминать. На выставках появились некоторые его работы. Наш отец был в довольно хороших отношениях с советским посольством, так как принимал участие в поездках французских композиторов в Москву, ездил туда читать лекции. И он постарался возродить интерес к Анненкову в Советской России. Тогда в посольстве работал советником Казанский, замечательный человек, и он заинтересовался Анненковым. Василий Пушкарев, который тогда возглавлял Русский музей, начал переписываться с Анненковым. Появился проект устроить большую его выставку и пригласить в Советский Союз. И это бы, конечно, сыграло большую роль в его жизни. Так приезжали Стравинский, Лифарь, Шагал… Русский музей хотел купить у него портреты и почти что подписал договор. Но в это время был напечатан «Дневник моих встреч» – все сразу прекратилось. Снова Анненков стал персоной нон грата. Казанский сказал, что «мы его пригласим, когда он прекратит писать плохие вещи о нас».

– Где сейчас находятся работы Анненкова?

– Многие разошлись на двух аукционах, которые прошли совсем недавно – 4 года назад. В Лондоне распродали его картины и портреты, а в Париже – макеты для кино и театра. К счастью, в архиве хранятся фотографии всех его произведений, которые остались в мастерской художника после его смерти. Странно, но он очень мало продал картин за свою жизнь. Их не покупали. Большинство работ, что он писал во Франции, оставалось в его мастерской.

– Его портрет Троцкого хранится в Центральном музее вооруженных сил в Москве. А в России есть другие картины Анненкова?

– Только те, что он написал до своего отъезда. И, судя по письмам его сестры, многие из его рельефных конструкций исчезли во время войны. Остались только их фотографии.

– Юрий Павлович был человеком всесторонне одаренным и даже писал стихи…

– Почти никто не знает Анненкова-поэта. Он стал сочинять стихи под влиянием Ахматовой. Сохранились его рукописные тетради. Однажды он издал сборник стихов Наташи Беляевой, но черновики написаны его рукой. В этот сборник вошли и стихи, написанные им еще в 20-х годах. И он послал этот сборник Ахматовой с тем, чтобы она ответила, что думает о молодой поэтессе. Но ответа не последовало.

– Что вы намерены делать с архивом?

– Мы хотим составить полный каталог всех произведений Анненкова. Это работа не на один день – надо иметь все репродукции его картин, которые теперь разошлись по всему миру. Мы дали объявление с просьбой присылать нам репродукции и документы для каталога. Но прежде всего мы хотим написать книгу об Анненкове, о котором почти ничего не написано. В дальнейшем мы собираемся сделать копию всего архива, так как ему, конечно, место в России – в музее или в библиотеке.