"Троянцы" в Париже: опера Чернякова пришлась не к нашему двору

Екатерина Барабаш, Париж - Москва

Черняков давно обосновался на Западе, став одной из европейских знаменитостей, в России ставит очень редко, но тут его не забывают. Вообще в эти дни благодаря Чернякову и Илье Хржановскому Париж пережил повышенную концентрацию русского человека.

«Троянцы» - самая зрелая, самая сложная и самая отважная опера великого Берлиоза. И самая ее любимая – он считал «Троянцев» делом своей жизни и мечтал создать образец французской национальной оперы. Берлиоз работал над оперой два года и посвятил ее Каролине Витгенштейн, жене Ференца Листа. Композитору при жизни не довелось целиком услышать оперу на сцене – театры боялись приступить к такой масштабной постановке. Да и потом опере не слишком везло – она нигде долго не шла. Первое исполнение "Троянцев" на родном Берлиозу французском языке состоялось лишь через 37 лет после его смерти, в 1906 году в Брюсселе.

Дмитрию Чернякову Париж оказал немалую честь – постановкой «Троянцев» отметили 350-летие Парижскрй оперы, 150 лет со дня смерти Берлиоза и 30-летие Оперы Бастилии, где «Троянцы» и были поставлены.

В оригинале она идет почти семь часов, но Черняков ее «урезал» до пяти. В этом, разумеется, ни грамма неуважения к автору, а скорее – наоборот. Семь часов – все-таки слишком долго для современного стремительного человека, и откровения Берлиоза могли бы стать в какой-то момент для слушателя невыносимы чисто физически. Но согласитесь – и пять часов способен выдержать лишь подготовленный зритель.

Берлиоз соединил в спектакле два сюжета, связанных между собой вроде бы лишь формально – некоторыми персонажами. Черняков додумал связь, сделав второе и третье действие логическими продолжениями первого.

Первая часть – «Падение Трои». Перед нами депрессивный современный город, явно пострадавший от боев и обстрелов, истерзанный, пустой. Рядом, словно в параллельной реальности – ярко освещенная комната с дорогой мебелью. В эту комнату один за другим торжественно вступают «лучшие люди города», о чем нарядно извещает крупная бегущая строка под потолком комнаты. Приам в костюме сбрендившего Брежнева – аляповатый мундир, эполеты, каштановый парик и полная беспомощность в поведении. Жаль, что это почти безмолвная партия – Паата Бурчуладзе доведется пропеть лишь несколько реплик. Но персонаж – убийственно узнаваемый для любого тоталитарного государства на излете. Его жена – дама в вечернем. Дочь с семейством. Сын. Другая дочь – неистовая Кассандра (Стефани Д’Устрак, одна из любимиц Франции). Кассандра умна, стремительна, пассионарна. Она ходит мужской походкой в желтом брючном костюме, носит короткую стрижку и всем своим видом показывает, что женщина во все времена прозорливее. Даже странно, что у нее есть жених, безвольных принц Хореб (Стефан Дегу). Кассандра отчаялась объяснять отцу, что праздновать победу еще рано – враг готовит новое наступление, коварное и смертоносное. Ее не слышат – Приам упивается победой. Тогда Кассандра встает перед микрофоном и телекамерами, пытаясь объяснить «граду и миру» опасность безмятежности. Тщетно. Власти безмолвствуют, народ веселится. Хор с желто-голубыми флажками (узнаем Украину и майдан!) заполнил сцену, воздушные шарики носятся над головами предвестниками грядущего счастья. Идиллия нарушается вторжением врага в маскхалатах. Приам и его жена Гекуба замерли навеки в своих креслах, мгновенно убитые врагами, и так и останутся сидеть там неподвижно в своих нарядных не к месту одеждах до конца действия, как назидание безмозглым правителям. Больше всего эта парочка напоминает чету Чаушеску перед расстрелом.

После разгрома троянцев режиссер делает очень изящный ход, соединяющий два действия. Известно, что Черняков всегда сам выступает сценографом своих спектаклей, и всегда его сценография – отдельный, важный герой спектакля, то, что называется плоть от плоти. В конце первого действия на первый план выйдет Эней (американский тенор, один из лучших теноров современности Брэндон Йованович), который станет главным героем следующих двух действий. Сбежав от захватчиков, оставив мертвое тело любимой жены, он идет по опустевшему городу. Дома поворачиваются по мере его продвижения, открываются новые улицы, и возникает поразительное даже для такой огромной сцены, как Опера Бастилии, пространство. Там, в глубине, затаился враг, разгромивший Трою, и серо-стальные тона, в которые окрашен город, подчеркивают мрачную опасность, от которой и бежит несчастный Эней в джинсовом костюме. Остается только гадать – почему победивший враг обменивается с Энеем рукопожатием? Если вспомнить, что незадолго до этого на мониторе появляется лицо Энея, делящегося сокровенными мыслями со зрителем, а мысль проста – занять место царя Приама, - то вполне вероятно, что именно Эней помог врагам проникнуть в город. Чувство вины станет потом движущей силой последнего действия.

После 45-минутного антракта взлетает занавес, и мы оказываемся в светлом дружелюбном помещении – это реабилитационный центр для жертв войны, где людям помогают залечить психологические травмы. Компания пациентов и санитаров устраивают шумную шутливую коронацию Дидоны – царица Карфагена, скорбящей по погибшему мужу. Дидону поет российская меццо-сопрано Екатерина Семенчук, обладающая невероятно глубоким и многогранным голосом. Компания придумывает игру, в ходе которой на голову Дидоне водружают картонную корону, а за спину пришпиливают бумажный ярко-фиолетовый шлейф. Персонажи вергилиевской «Энеиды» - сестра Дидоны Ана (Од Экстремо), советник царицы Набрал (Кристиан Ван Хорн), придворный поэт Иопас (Сирил Дюбуа) – у Чернякова превращаются в санитаров, всеми силами помогающими Дидоне и остальным пациентам излечиться от посттравматического синдрома. Когда в заведении появляется бежавший из захваченной Трои Эней, врачи и санитары решают вовлечь его и Дидону в ролевую игру, предложив разыграть роман. Пациенты соглашаются, не зная еще, что игра зайдет далеко, и реальные чувства сразят обоих. Сразят до такой степени, что Эней, измученный чувством вины и настоятельными призывами Меркурия, вернется на войну, а Дидона откажется это пережить и проглотит флакон таблеток. Она будет умирать медленно, и ее предсмертная ария станет отчаянным гимном любви и проклятием ей же. Семенчук, которая пела эту же партию в Мариинском театре, играет величественную муку одновременно с наслаждением, и помноженная на яркий голос, ее игра становится сильнейшим впечатлением от третьего действия.

Вместе с Брэндоном Йовановичем Семенчук создает неимоверный по силе звучания и экспрессии дуэт, который станет кульминацией всей оперы. Этим двум выдающимся артистам за счет высококлассной актерской игры, помноженной на выдающиеся богатые на обертоны и эмоции голоса, да еще подкрепленной мощной режиссурой, удается уверенно донести до зрителя самую простую, но такую важную мысль: война не кончается никогда. Если она началась, то каждый, кто в ней участвует или задет рикошетом, обречен жить на ней до конца жизни – война не любит и не намерена отпускать. Никакие реабилитационные центры, никакие дружественные врачи-санитары не избавят человека от травмы, принесенной войной. И даже – совсем уж крамольная и жестокая мысль – никакая новая любовь не гарантирует выздоровления. Антивоенный пафос «Троянцев» прост и беспафосен, обстановка современного реабилитационного центра только подчеркивает эту убийственную простоту. Здесь по соседству с роковой запоздалой любовью, пациенты играют в пинг-понг, за стеклом – ординаторская со всеми непременными атрибутами и даже настенными часами, которые показывают реальное время, кто-то смотрит телевизор в холле, в телевизоре – новости, кто-то долбит пальцем по клавишам пианино. И от этой почти идиллии леденеет кровь – вот это Чернякову удалось стопроцентно. Громкие правильные слова не нужны – искусство умеет разговаривать на любые темы доходчивее любых лозунгов.

Впрочем, смену декораций – военного города на больницу – публика воспринимает с некоторой обидой, словно реабилитационный центр кажется ей неуместной локацией. Когда после первой картины второго действия гаснет свет, зал вдруг взрывается буканьем и свистом. Неожиданная реакция. Но, наверное, объяснимая – все-таки мрачный осажденный город куда величественнее паясничающих пациентов и санитаров. Хочется пафоса, а подсовывают психлечебницу. Что поделаешь – зритель тоже человек.

Неожиданностей здесь много, начиная с фирменного занавеса.

Этот занавес был придуман к открытию Оперы Бастилии тридцать лет назад. Он – вертикальный, черный, украшен причудливыми желтыми каракулями и падает порой так резко, словно, ставит точку в сердитом споре, становясь последней репликой, резонером пьесы. В «Троянцах», спектакле о расплате за войну и кровожадность, о невозможности преодоления посттравматического синдрома, черный занавес более чем уместен, а желтые каракули выглядят вердиктом.

И хорошо понятно, почему Черняков поставил оперу в Париже, а не в России. Даже если отбросить намеки на российско-украинский конфликт, миролюбие у нас явно не в тренде.

Для справки

Черняков Дмитрий Феликсович родился в Москве 11 мая 1970 года. Заслуженный деятель искусств РФ (2011).В 1993 году окончил Российскую академию театрального искусства (ГИТИС) по специальности режиссура. По окончанию работал в Русском драматическом театре Литвы (Вильнюс). В течении последующих лет поставил ряд оперных и драматических спектаклей в городах России и Прибалтики: Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Вильнюс, Самара, Казань, Омск и др. Почти во всех спектаклях является автором сценографии и костюмов.

ТЕАТРАЛЬНЫЕ РАБОТЫ

В 1998 г. заметным событием стала осуществленная им постановка оперы «Молодой Давид» В. Кобекина в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета (мировая премьера).В 2000 г. был приглашен в Государственный академический Мариинский театр поставить оперу «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Н. Римского-Корсакова. В 2002 г. на фестивале «Золотая маска» этот спектакль был признан лучшим оперным спектаклем сезона 2000/2001, а Дмитрий Черняков стал лауреатом Национальной театральной премии «Золотая маска» в номинации «Работа режиссера в опере».В Большом театре в сезоне 2002/03 Дмитрий Черняков осуществил постановку оперы «Похождения повесы» И. Стравинского. В 2004 г. постановка в Большом театре принесла ему очередную «Золотую маску», а постановка пьесы П.-К. Мариво «Двойное непостоянство» в Новосибирском академическом молодежном театре «Глобус» (2002 г.) была премирована «Золотой маской» как лучший драматический спектакль сезона 2002/03.Среди работ в опере также «Аида» Дж. Верди (Новосибирский театр оперы и балета, 2004 г.) и «Жизнь за царя» М. Глинки (Мариинский театр, 2004 г.). Спектакль «Аида» был отмечен «Золотой маской» как лучший оперный спектакль сезона 2003/2004, а Дмитрий Черняков получил «Золотую маску» в номинации «Работа режиссера в опере». В 2005 г. он продолжил свое сотрудничество с Мариинским театром, поставив оперу «Тристан и Изольда» Р. Вагнера (Специальная премия жюри музыкального театра — «За музыкальное событие сезона 2004/05»).В сезоне 2005/06 поставил оперу «Борис Годунов» М. Мусоргского в Берлинской государственной опере (дирижер-постановщик — Даниэль Баренбойм).Сезон 2006/07 в Большом театре открылсяпремьерой оперы «Евгений Онегин» П. Чайковского в его постановке. В 2008 г. этот спектакль принес ему «Золотую маску» в номинации «Работа режиссера в опере».В 2007 г. поставил в Баварской государственной опере (Мюнхен) «Хованщину» М. Мусоргского (дирижер-постановщик — Кент Нагано).В 2008-м осуществил постановку опер «Игрок» С. Прокофьева (совместная постановка Берлинской государственной оперы и театра Ла Скала, дирижер-постановщик — Даниэль Баренбойм), «Леди Макбет Мценского уезда» Д. Шостаковича в Немецкой опере на Рейне (дирижер — Джон Фиоре), а также «Макбет» Дж. Верди (совместная постановка Новосибирского государственного академического театра оперы и балета и Парижской национальной оперы, дирижер Теодор Курентзис).В сезоне 2009/10 Дмитрий Черняков осуществил постановку оперы «Воццек» А. Берга в Большом театре (дирижер-постановщик Теодор Курентзис). В 2011 г. получил за этот спектакль «Золотую маску» в номинации «Работа режиссера в опере».В 2010 г. поставил «Диалоги кармелиток» Ф. Пуленка ( дирижер-постановщик — Кент Нагано, Баварская государствення опера, Мюнхен) и «Дон Жуана» В.А. Моцарта (совместная постановка Большого театра, Оперного фестиваля в Экс-ан-Провансе/Франция, мадридского театра Реал и Канадской оперной компании, Торонто). Премьера в Экс-ан-Провансе состоялась 1 июля 2010 г., на сцене Большого театра — 28 октября того же года.В 2011 г. поставил оперу «Симон Бокканегра» Дж. Верди с труппой Английской национальной оперы/АНО (дирижер-постановщик Эдвард Гарднер; театр Колизей, Лондон)ПРИЗЫ И

НАГРАДЫ

Лауреат премии Триумф (2009).

(по материалам сайта кинотеатр. ру)