Фигаро на грузовике

Из спектакля изгнаны приметы XVIII и XIX веков (время Бомарше и Россини): видимо, Титель посчитал, что «старинная» картинка отдалит публику от того, что хотел сказать режиссер. А хотел он простой вещи: представить «Цирюльника» как обзор бытовых нравов, набор житейских ситуаций, в которых так или иначе может оказаться любой человек. Это правомерно: любовь, ревность и мелкая пакостность встречаются повсюду от Южного до Северного полюса. На сцене построен многоквартирный дом, и интрига разворачивается то рядом, на улице, то в захламленном дворе. Однако в какой стране стоит здание с подъездами, заложенными кирпичом, сказать трудно. С одной стороны, вид и повадки его обитателей, смачно жующих макароны, наводят на мысль о фильмах итальянского неореализма. Многодетные матери кормят питомцев, во двор стаскивают старую мебель, и все жильцы, взрослые и дети, праздно проводят время на балконах и у подъезда, где азартно суют нос в чужие дела. Похоже на какой-нибудь Неаполь.

С другой стороны, первое действие происходит под густым, совсем не южным снегопадом, покрывающим стоящие на сцене мотоциклы. Интеллигентный Альмавива, одетый в куцый пиджачок, распевает, притопывая ногами от холода, и согревается чаем из термоса. Фигаро в майке приезжает на раздолбанном грузовике без кузова. Розина похожа на примерную старшеклассницу. Дон Базилио с портфелем и очевидной склонностью к взяткам смахивает на мелкого чиновника управы. Офицер с солдатами в камуфляже попадает в дом в момент злой шалости мальчишек, бросающих во двор то ли гранату, то китайскую пиротехнику. Несмотря на взрыв, стража бурно поедает угощение, коллективно выставленное жильцами. В кульминационный момент выяснения отношений между героями офицер стреляет в воздух, и всем на головы падает длинная веревка с бельем.

В пандан суматошной кутерьме звучит оркестр под управлением Вольфа Горелика. Звучит (если не считать досадного расхождения оркестровых групп в увертюре) вполне по-россиниевски: где надо – лукавый лиризм и легкость звучания, где положено – сумасшедшее крещендо и не менее лукавый экстаз. Сложнее обстоят дела с солистами. Театр, надо сказать, добросовестно и тщательно готовился покорять вокальные вершины «Цирюльника». На роль Альмавивы был приглашен Алексей Кудря, бывший солист Театра Станиславского и Немировича-Данченко, ныне делающий карьеру в Европе. Объемный, эмоциональный и полетный, особенно в верхах, тенор Кудри не всегда оставался прекрасным, подрагивая в моменты особенно заковыристых фиоритур.

Цирюльника спел Арсен Согомонян, лауреат девяти международных конкурсов, недавно принятый в эту труппу с прицелом на московский дебют в партии Фигаро. У певца превосходный, ровный и красивый баритон, только, пожалуй, чересчур для Россини серьезный: Согомоняну не хватило сценического раскрепощения в роли вселенского пройдохи. Розину (Елена Максимова) театр нашел в собственных недрах, когда авторы постановки решили: будет, как на премьере оперы в 1816 году, споет не сопрано, а меццо-сопрано. Тут возникли проблемы: певица, увы, не справилась с техникой партии. Дмитрий Степанович (Базилио) так увлекся ужимками героя, что иногда даже забывал – в опере поют оперным голосом. Хотя, возможно, он делал так специально, для убедительности – вот, мол, какое ничтожество этот учитель музыки, даже петь не умеет.

Самым цельным (по совокупности вокала и актерства) показался Роман Улыбин (Бартоло), который блестяще провел все россиниевские «скороговорки» и тонко комиковал в нужных эпизодах. Теперь бы участникам премьеры продолжить занятия с педагогами по итальянскому вокалу – и тяжело груженный поезд нашего бельканто наверняка приобретет нужную невесомость. Впрочем, директор Музыкального театра Владимир Урин не зря говорил, что репертуарная политика Театра Станиславского и Немировича-Данченко стоит на двух китах. Один из них – оперы, которые театр ставит ради творческого развития, и выбор названия не обязательно обеспечит кассовый успех. Другой кит – заведомые «хиты», они в рекламе не нуждаются и точно привлекут публику. «Севильский цирюльник», разумеется, из последней категории: перед премьерой поперек афиши в кассе наклеили гордую надпись «продано».