Вечный пазл

Любовь, Героизм, Судьба и Природа – что еще нужно человеку для серьезной и насыщенной жизни в этом мире? Можно было бы, конечно, сократить список до чего-то одного, но тогда не будет выбора, а главное, придется слишком углубляться в предмет. Тут же все просто: в распоряжении создателей выставки «Вечные ценности» было четыре стены (две в Белом зале и две по сторонам лестницы), вот они и использовали их в качестве агитационных планшетов для размещения вечных картин, повествующих о добром и прекрасном.

Понятно, что одну только тему любви никак не раскроешь в полутора десятках холстов и скульптур большей частью из коллекции ГМИИ и меньшей – из Эрмитажа. Можно лишь трусцой пробежаться от ренессансной «Богоматери с младенцем» (последователь Бернардино Бутиноне) к «Поцелую» Пикассо, попутно обратив внимание на гениального Ватто и на то, что любовь у этого Ватто совсем не вписывается в рамки эротики-патетики (Что такое «Затруднительное предложение»? Флирт? Игра? Грехопадение или приглашение в рай?). Точно так же обстоят дела с другими стенами – всегда найдется что-то, что не рифмуется с соседями и с легкостью может быть перемещено в любой из разделов. Отчего бы, например, горным пейзажам Фридриха не висеть среди любовных композиций. Любовь к родине тоже никто не отменял. А уж в рыцарских историях про «Такреда и Эрминию» вместе с «Ринальдом Арминой» – так и вовсе без эротики никуда (хотя и проходят они по штату героизма).

В этом, собственно, и состоит основная загвоздка тематических подборок – они изрядно выхолащивают многомерность образов. Вот, допустим, «Старая кокетка» Бернардо Строцци иллюстрирует в нашем раскладе бренность бытия – старая дама украшает себя «подобно ветреной Венере». Ее, по идее, надо осудить за суету сует (она на балюстраде представлена в ряду других вещей, иллюстрирующих тему Vanitas) – не об этом в таком возрасте надо думать. Но когда видишь эту изысканную живопись, мелодию красок и форм, понимаешь, почему это полотно считали едва ли не аллегорией Венеции – упадок и обветшалость, но и немыслимая красота увядания.

Еще один существенный момент, который не идет на пользу проекту: все темы, как и выбор произведений, подаются здесь холодно-академично. Словно это истина в последней инстанции, только так и нужно относиться к любви и другим подобным вещам. Хотя на самом деле во всем мире такие выставки несут очень личное послание.

Если бы госпожа Антонова, создавая оммаж своему другу и соратнику Святославу Рихтеру, написала, что это именно ее кредо, именно ее ценности, то значение проекта и интерес к нему был бы в разы выше. Все-таки любовь – это очень личное.