О веревке в доме повешенного

Если верить истории, театральные шарлатаны не переводились никогда. На любой ярмарке, при любых празднествах непременно возникала небольшая палатка, где тебе показывали живых русалок с хвостами (прямо из Волги выловленных), женщин, чьи приклеенные бороды выдавали за настоящие, грудастых мужиков, людей о двух головах и прочие диковины. Пишут, что в середине двадцатого века показывали даже пришельцев и снежных людей. Главное, на что упирали шарлатаны всех времен: что именно у них все подлинное и без подделок. В нынешнем театре, понятное дело, самым благодатным полем для шарлатанов оказался вербатим (пьеса, записанная на диктофон по рассказам реальных людей). Диктофон – вещь доступная. Но кого ты записал, где и как, и что ты с записями сделал – то ли снежного человека, то ли бабу с хвостом – иди проверь. Да и тот, кто наговорил: то ли правду рассказал, то ли лапши на уши навешал – кто разберет. Да и кому охота разбирать? Думаете, женщину-русалку часто проверяли на предмет, свой у нее хвост или фальшивый?

Драматург Юрий Клавдиев и режиссер Георг Жено съездили с диктофоном в Норильск, где записали откровения подопечных местного Центра социально-психологической помощи «69-я параллель», больных ВИЧ. А в Москве молодые актеры Мария Шалаева, Александра Ребенок, Донатас Грудович и Максим Браматкин все записанное озвучили. Декорации, как обычно, в Театре.doc отсутствуют. Около сорока стульев расставлены в хаотичном порядке по комнате и на них сидят зрители (почему-то сумку требуют положить под стул и во время действия стул не сдвигать). Действующие лица скользят между стульями и старательно делают вид, что нас не замечают. «В доме никого нет? – Никого!».

Главный сценический прием – регулярно гаснущий свет. Несколько десятков лампочек, подвешенных над головами, время от времени гаснут, давая возможность зрителям и актерам «перестать хлопотать лицом». В темноте «откровения» воспринимаются легче. Четверо героев связаны подобием сюжета: в заброшенный дом приходит девочка, потом мальчик, потом еще мальчик, потом еще девочка. Они делятся друг с другом рассказами о жизни. Одного, узнав про ВИЧ, родители кормили из железной миски. Со второй перестали общаться друзья. У третьей на работе чашку поставили отдельно от остальных.

Рассказы о «правде жизни» перемежаются философствованием о Боге, смысле бытия, доброте и т.д. Можно поверить, что все эти диалоги и впрямь подслушаны и записаны, поскольку звучат нестерпимой имитацией глубокомысленности и искренности. Милые московские дети старательно и фальшиво изображают своих ВИЧ-инфицированных норильских сверстников. Имитируют звуки полового акта, попытки драки, морщат лоб, изображая напряженный мыслительный процесс («чтобы стать Богом, надо просто быть добрым»).

В какой-то момент действия актерам и постановщикам сильно надоедает «изображать» жизненную правду, и они с облегчением становятся сами собой. Разносят чай, предлагают печенье и начинают травить анекдоты про евреев, блондинок, наркоманов. Про ВИЧ-инфицированных, правда, анекдотов не рассказывают. То ли по принципу «в доме повешенного неловко говорить о веревке», то ли справедливо полагая, что за полтора часа мы анекдотов на эту тему наслушались достаточно. Дело вкуса, но русалки и грудастые мужики прежних шарлатанов как-то кажутся предпочтительнее анекдотов и фальшивой социальности шарлатанов новых.