Макаронная утопия

В хлебно-макаронной инсталляции, открывшейся в «Крокин-галерее», нет ничего кулинарного – она напоминает ранние опыты русских конструктивистов. Макароны – точнее, тонкие спицы спагетти – служат реечками, из которых при умелом склеивании «Моментом» создаются странные архитектурные объекты наподобие башни на Шаболовке или памятника Третьему Интернационалу Татлина. Три дня сотрудники галереи, словно медитирующие буддисты, создавали хрупкие невесомые лестницы, макаронные шары, собирали человека-спагетти в реальный рост – и все для того, чтобы сразу после выставки вся мучная роскошь исчезла (имеются, правда, несколько идей, как сохранить некоторые из частей проекта, поместив их в сложные рамы, но вряд ли они осуществимы).

Ироничный подход концептуалиста Тишкова к разного рода «высоким» сюжетам в этом случае проявился с особым изяществом. После того, как художник до основания исчерпал придуманную им мифологию людей-водолазов (тишковские водолазы, похожие на утробных младенцев, – этакий сюрреалистический сгусток образов: от надводных инопланетян до подводных чудищ), он переключился на футуристический бред Велимира Хлебникова. Из разгоряченных фантазий революционного поэта о «кривых Лобачевского», которые в скором времени украсят города, о летающих проектах и прочем наборе межпланетарных и религиозных образов начала 1920-х годов Тишков создал наивную детскую сказку с хлебными людьми («хлебниковыми» – всего 317 фигурок), живущими среди стропил «ионического солнца» или «труб для путешествия в космос».

Ирония в данном случае заключена в размерах и материале. Как будто муравьи решили, что именно за ними светлое будущее галактики и с усердием взялись за сооружение конструкций, которые в один присест может порушить неповоротливый посетитель. «Ты прикрепишь к созвездью парус, / Чтобы сильнее и мятежней / Земля неслась в надмирный ярус», – пишет Хлебников. Увы, мечты Тишкова могут порушиться, если на них чуть посильнее подуешь. Лестницы, созданные из макарон, для того, чтобы принять сходящих с небес, столь невесомы, что сами, того и гляди, отправятся на небеса (правда, по мысли русских визионеров, предки, которые после Революции воскреснут и сойдут с небес, будут настолько «изящны и чисты», что их выдержат и спичечные рейки).

И последнее – материал, скорее всего, навеян фамилией поэта, которому и посвящена инсталляция. Хотя в «Ладомире» есть одно интересное упоминание хлеба. Хлебников обращается к человеку будущего, который пока еще не знает своего счастья: «И жуй зеленую краюху / Жестокий хлеб, который ден, / Пока рукой земного руха / Не будешь ты освобожден». Рука руха (видимо, производное от «духа») свершила свое дело – вместо зеленой краюхи счастливые «творяне» (еще одно изобретение футуристического языка – вместо «дворяне») получили итальянские спагетти высшего сорта.