Крест да любовь

Картина начинается с батальных кадров, призванных показать Колчака доблестным морским офицером. Когда возглавляемый им корабль попадает под убийственный артобстрел немецкой плавучей крепости, будущий адмирал бросается к орудию, самолично наводит его на врага и одним выстрелом приводит его в небоеспособное состояние. Но это еще не все: когда опомнившиеся немцы начинают преследовать российское судно, его командир решает заманить противника на минное поле. Команда совершает молебен, и по воле Божьей наш корабль проходит мимо болтающихся на волнах смертоносных ежей, а немец (вероятно, не догадавшийся вознести молитву) подрывается на мине и, картинно наклонившись, уходит под воду. За эти подвиги государь император, которого Николай Бурляев загодя изображает в виде святого великомученика чуть ли не со слезой в глазах, производит героя в адмиралы и, словно тайком от грядущих антихристов, осеняет его удаляющуюся спину многозначительным крестным знамением.

После этого события срываются с места в карьер: Колчака бросают на Черноморский флот – монархия рушится – офицеров топят и расстреливают – адмирала посылают в Америку консультантом – Колчак работает в Омске Верховным правителем страны – колчаковцы эвакуируются в Иркутск – командующий чешским корпусом французский генерал сдает Верховного правителя большевикам – большевики расстреливают адмирала и спускают тело в крестообразную прорубь.

Если знать историю так, как ее знает большинство нынешних посетителей кинотеатров, в этом калейдоскопе событий нельзя понять почти ничего, но можно кое-где почувствовать ужас и узнать, что Александр Васильевич Колчак был лично мужественным человеком, имел жену с сыном, которых вывез за границу, и любовницу, которая ради него бросила мужа (о сыне деликатно умалчивается), пожелала быть арестованной вместе с любимым и заплатила за свою любовь ссылками и лагерями.

Иными словами, фильм даже не пытается ответить ни на один вопрос, связанный с Колчаком как с Верховным правителем России. Авторы стараются не врать, но при этом так же старательно обходят все острые углы, связанные с этой, исторически наиболее интересной частью его деятельности. Ведь без нее никому бы и в голову не пришло снимать фильм о военном моряке и ученом, будь у него хоть сто жен и тысяча любовниц.

В результате главной фигурой «Адмирала» становится фигура умолчания, и это по нынешним временам весьма характерно. То, что сделали продюсеры и режиссер, лучше всего назвать уходом в сторону от какой бы то ни было актуальности и отказом от исторической оценки «колчаковщины» как попытки спасти Россию от большевизма. Ведь даже если Колчак был достойным в личном отношении человеком (а это видно и по письмам, и по стенограммам допросов), его политические достоинства весьма сомнительны, чтобы не сказать больше. Он был тесно связан с представителями стран Антанты, что дает некоторым историкам основание считать его ставленником интервентов. Он пришел к власти в результате свержения омского правительства, созданного депутатами Государственной думы, избранными после Февральской революции. Он установил военную диктатуру и вместо того, чтобы поднять сибирское крестьянство против красных, повернул его против белых. Его политические воззрения, которые в фильме не упоминаются ни словом, свидетельствуют сами против себя: «в основе гуманности, пацифизма, братства рас лежит простейшая животная трусость», «демократия – это развращенная народная масса, желающая власти», «уже 20–30 человек не могут вынести никаких разумных решений, кроме глупостей». Честно, но не очень умно и совсем неполитично.

Несмотря на то что создатели фильма и актеры, судя по их словам, понимали опасности избранного жанра, избежать их не удалось. Константин Хабенский в непривычной для себя роли не ударил в грязь лицом, но не по своей вине скорее изобразил человека, нежели сыграл его. Еще в большей мере это относится к Лизе Боярской, которая в роли Анны Тимиревой эффектна, но неглубока, и к Сергею Безрукову – легендарному генералу Каппелю. Есть в «Адмирале» даже сцена «психической атаки» колчаковцев на позиции красноармейцев, отдаленно родственная той знаменитой, что была в «Чапаеве», но оканчивающаяся победой белых. Авторы подают ее как героическую, но, если смотреть на происходящее своими глазами, очевидно, что героизм каппелевских бойцов был всего лишь следствием отсутствия патронов и тактической беспомощности командира, который не нашел ничего лучшего, чем бросить штыки на пулеметы.

Но вот что еще интересно – уж не является ли эта богатая, по российским меркам, постановка прообразом тех «заказных» картин государственного значения, на которые щедрое наше правительство собирается отпустить один миллиард рублей, который едва ли соберет «Адмиралъ»? Будет нам тогда и Октябрьская революция фоном к трепетной любви Ленина с Инессой Арманд, и Гражданская война на заднике сцены, в которой матрос Дыбенко, не снимая револьвера, соединится с первой леди советского правительства Александрой Коллонтай, не говоря уже об амурных делах Екатерины II на фоне пугачевщины и русско-турецкой войны. Или, наоборот, появятся казенно-пафосные колоссы вроде «Падения Берлина» и «Красных колоколов»? Хрен редьки не слаще…