Магия жестяного тазика

На пресс-конференции Жоан Ле Гийерм пояснил собравшимся концепцию нового цирка: «Для меня цирк – это определенное пространство, ничего больше, в котором совершенно разные зрители могут составить противоположные мнения о спектакле. Люди привыкли собираться вокруг чего-то, что их интересует. Вот и я хочу, чтобы они собирались вокруг меня». В труппе «Цирка Иси» всего десять человек: администраторы, рабочие сцены, бутафоры, но режиссер, актер и автор только один. Выпускник Национального центра цирковых искусств, ученик французского канатоходца Эрни Кленеля и чешского клоуна Ктибора Турба, Жоан Ле Гийерм объясняет, что традиционный цирк не вызывает в нем неприязненных чувств, но показывать собственные возможности ему интереснее, чем демонстрировать умения цирковых животных. В его спектаклях потрясает соединение геометрического расчета (недаром опыты Ле Гийерма всерьез изучают ученые), эквилибристики высокого класса, магнетического артистизма и, конечно же, юмора.

Выбирая себе сценический имидж, он создал нечто среднее между Карабасом-Барабасом и великим Гудвином из страны Оз. Хлыст в руках, яростно гуляющий по спинам непокорных ковриков и тазов, злобное отрывистое шипение вместо речи, железные рыцарские башмаки, на носки которых можно встать подобно балерине, – все это от Карабаса-Барабаса. Самодвижущиеся светильники, катающиеся вокруг арены, пыльные смерчи в лучах прожектора, осыпающиеся цветочные горшки и коврики, разворачивающиеся под взглядом хозяина, – это уже от Гудвина, главного волшебника страны Оз, где оживают соломенные чучела и маршируют деревянные солдаты.

У Жоана Ле Гийерма на сцене оживают жестяные тазы, которые устраивают вокруг манежа парад-алле наподобие норовистых лошадок: крутятся, бегают друг за другом, подчиняясь бичу, то прибавляют, то убавляют темп. Голубь, сделанный из бумаги на наших глазах, послушно перелетает с одной руки Жоана на другую. А сооружение в виде пучка железных прутьев, увенчанное седлом, лихо гарцует под наездником.

Трюки Ле Гийерма, как и трюки Гудвина, лучше всего принимать на веру, потому что объяснить их все равно не получится. Каким загадочным образом две стопки криво сложенных книг окажутся способными выдержать вес влезшего на них мужчины? Да еще сложиться под его весом аркой? А последний трюк представления (новинка, подготовленная к Чеховскому фестивалю) и вовсе заставляет привставать на местах самых хладнокровных скептиков. На наших глазах Ле Гийерм связывает одну доску с другой, взбираясь на них все выше и выше, и в конце концов оказывается где-то под колосниками, оседлав причудливую конструкцию рукотворного летательного аппарата.

В спектакле Ле Гийерма каждому видится собственный сюжет. Одни вычитывают историю укротителя вещей. Другие радуются изящной пародии на номера традиционного цирка. Третьи восхищаются историей алхимика, делающего нас свидетелями головокружительных опытов. Как объясняет сам Ле Гийерм: «Я использую и укрощаю то, что я увидел во время своих наблюдений за природой. Заметил какой-то феномен, какое-то явление, расчленил его, все понял. А потом взял его – и укротил». Обозревателю «Новых Известий» интереснее всего была в «Секрете» история человека, который сумел укротить самого себя, и как следствие преобразовать этот безумный мир в логичный и радостный цирк.