Эдуард Успенский

– Эдуард Николаевич, вас не смущает, что японцы пытаются превратить Чебурашку в очередного Покемона?

– Японское телевидение действительно заключило со мной договор на производство фильмов о Чебурашке, но пока он только предварительный. Все это еще вилами по воде писано. Так что пока наш поезд стоит на запасном пути.

– То есть сценарий вы еще не пишете?

– Я вообще не буду писать сценарий для этих серий. Этим будут заниматься японские ребята.

– Давайте вернемся из Японии в Россию. Вот вас недавно обвиняли, что в книге «Новые порядки в Простоквашино» есть «недетские» слова.

– Какие?

– Из «мерса» выходит «лоб», Шарик пугает Матроскина выражением «бей котов». Разве такие слова можно употреблять в детских книжках?

– Во-первых, «Бей котов, спасай Россию» – это не я придумал. А во-вторых, если вы обратите внимание, в начале этой книжки написано, что она предназначена для родителей. Вещи, которые там напечатаны, я сначала издавал в «Новой газете» как антиправительственные фельетоны. А потом очень мудрые люди решили сделать из этого книжку. Так что она точно не для детей.

– А как вы относитесь к нелитературной лексике в современной российской анимации?

– Ее использование – это дело такта и вкуса мультипликаторов.

– У вас никогда не было соблазна вернуться к юмористике, которой вы занимались в юности, и стать модным сатириком?

– Да я никогда и не бросал сатиру! При любой возможности я пишу взрослые интермедии и рассказ напишу, если придет в голову какая-то идея. Так что я от этого не отказывался!

– В советские времена цензура не оставила в покое даже детскую литературу. К вашим персонажам были претензии у властей?

– Да, причем ко всем! Когда мы сделали фильм про Чебурашку, нам говорили, что мы подрываем авторитет пионерской организации…

– Сегодня уже не каждый и вспомнит, что такое пионерия, хотя на днях, 19 мая, бывшие пионеры могли бы праздновать очередную годовщину своей организации…

– Вот-вот. А тогда нас обвинили в том, что наши герои собрали много металлолома, а пионеры мало. У меня есть сказка «Вниз по волшебной реке». Там царь собирался пойти на пенсию и пахать, как все люди. Говорили, что я пародирую Хрущева. Про «Меховой интернат» говорили, что я подрываю устои школы. У меня там дети стали курить, задохнулись и упали. Представляете, оказывается, так я учу детей курить! Ну и так далее. Говорили, что и в «25 профессиях Маши Филиппенко» я тоже подрываю советскую власть. Там был потерян источник с целебной водой, и его долго искали. Дмитрий Урнов, рецензируя эту книгу, писал: «Вот видите! При советской власти был потерян источник. Значит, Успенский ее обвиняет. А ведь советская власть нам с Успенским все дала. Мы с ним люди одной формации. Если бы не советская власть, мы оба пасли бы свиней». Я был тогда взбешен и написал письмо в редакцию. Почему это Урнов решает, чем мне заниматься?! Он бы, может, и пас свиней. Но, вероятно, моих. Вот так и оказалось, что я подрываю советскую власть. Судили-то об этом идиоты. Но в такой цензуре виновны были даже не столько они, сколько группа партийных писателей. Те, как огня, боялись преуспевания моего, Юрия Коваля, Григория Остера. Поэтому и настраивали против нас редактуру. А она, как с цепи сорвавшись, искала всяких блох, чтобы не пустить нас в печать.

– Насколько я знаю, в вашей новой, еще не вышедшей книге о Камнегрызе появляются президент и комично оберегающая его охрана. Это абстрактный президент или вполне конкретный?

– Там появляется абсолютно современный президент: он спортивный, он быстро действует. Можно понять, что это Путин, можно – что и не он. Прямым текстом там ведь не сказано, что это, мол, Владимир Владимирович... Но по крайней мере это не старый идиот из большевиков.

– Кто-то еще из ваших персонажей имеет отношение к политике?

– Сейчас вот пишу книгу о Жаб Жабыче. Есть у меня такой герой. Он идет в президенты нашей страны. Все началось с того, что Жаб Жабыч побывал в Госдуме, увидел шикарные кабинеты и автомобили, и ему все это очень понравилось. И вот он говорит: «Минуточку! А почему этим людям вдруг такой почет?». Ему отвечают: «Потому что они отстаивают интересы государства». Жаб Жабыч говорит: «Ой, я тоже хочу отстаивать интересы государства!». И решает идти в президенты. Но потом друзья-дети убеждают Жаб Жабыча, что в президенты ему еще рановато. И он пробует стать мэром маленького городка. Идет предвыборная кампания. Есть там и действующий мэр города, и их соревнование. Есть и компромат: ему подсовывают всяких тетенек...

– А действующий президент России там есть? Жаб Жабыч ведь сначала хотел стать преемником Путина.

– Пока нет. Но, может быть, еще дойдет и до него.

– Разве можно в детской книжке писать о президенте?

– А что такого-то? Почему бы и нет? Про царя теперь писать, что ли? Царь-батюшка должен у меня приехать изучать инопланетянина Камнегрыза, да?

– По традиции было положено писать детям про сказочных царей, а не про политику...

– Кем это было положено? Почитайте западную детскую литературу. Это у нас так было положено: выше дворника никого не обижать из начальников. Но даже в СССР о Ленине писали детям! Не говорили же, что это Дед Мороз. Прямо сообщали: это Владимир Ильич пришел, с кепочкой и лысый.

– Вы согласны с утверждением, что детская литература сегодня умирает?

– Абсолютно не согласен. Месяца два назад мы с Григорием Остером проводили семинар молодых детских писателей. Собирались ребята со всей страны. Оказалось, что среди них есть прекрасные люди! Пишут и пьесы, и стихи. Книжки пытаются издавать. Это, конечно, трудно. Но сейчас оживают журналы, появляются компакт-диски для детей. Ребята очень толковые, просто их нужно продвигать, а заниматься этим никто не хочет. Если бы, как несколько лет назад, у меня было свое издательство, я бы начал их печатать. Сейчас издательства нет, а ходить – хлопотать и раскручивать молодых – нет времени. Я им говорю, ребята, пробивайтесь сами, а я напишу для ваших книг предисловия.

– «Порри Гаттера» и «Таню Гроттер» вы считаете коммерческими проектами или достойной литературой?

– «Порри Гаттер» – это, конечно, полная чушь. «Таня Гроттер» – хоть какая-то веселая пародия. Но мне больше нравится «Гарри Поттер». Это очень приличная книжка.

– Вы прочитали все книги Джоан Роулинг?

– Нет, только несколько первых. Потом они становятся какими-то все более механическими. Новизна проходит.

– Хорошо, давайте поговорим о ваших читателях. К примеру, какие дети вам больше нравятся: советские или сегодняшние?

– Недавно я выступал в Ленинграде перед детьми. Ничего, ребята мне понравились. Все, правда, уже с сотовыми телефонами. Я тоже немедленно хватал их сотовые, звонил родителям: «Знаете, что ваш ребенок тут опрокинул фонарь и укусил соседа?». Родители, конечно, тут же приходили в ужас! Вообще мне все дети нравятся до 9 лет. А потом у них начинаются всякие сложности, и мне с ними удается ладить значительно труднее. Надо быть умным, а я... так, не очень.

– На телевидении какие передачи вам интереснее вести – детские или взрослые?

– Конечно, детские. В детских программах можно валять дурака, смотреть хитрыми глазами...

– Как же вы успеваете работать на телевидении, писать книги, да еще и быть вице-президентом авторского общества РОМС?

– Чем больше будет организаций, борющихся с пиратством, тем лучше для автора. Одна из них, допустим, будет отстаивать ваши интересы в Интернете, другая – в театрах, третья – в издательствах. РОМС занимается Интернетом и всякими медиаделами. И я надеюсь, что со временем это авторское общество раскрутится.

– С вашим приходом РОМСу удалось что-то сделать?

– Боюсь отвечать на этот вопрос, потому что я там присутствую чисто номинально. Я для них не организатор и не мотор. Просто, когда они говорят, что они хотят сделать, я говорю: «Ребят, давайте!». А если я буду сам все двигать, то я просто пропаду.

– Почему же, кроме вас, почти все писатели махнули рукой на свои авторские права?

– Сейчас я вам расскажу об этом историю. В Ленинграде был один юрист, Кирилл Поляков, очень сильный руководитель фирмы. Сейчас он ушел в политику и стал работать в Думе. Однажды Кирилл очень серьезно меня выручил в одном деле, где я должен был бы расплачиваться всем своим имуществом. Все разрешилось чинно-благородно. Он хотел заниматься авторскими правами, защищать какие-нибудь бренды. И вот я собрал у себя дома всех писателей, у которых есть какие-то герои, претендующие на товарный знак: Юру Энтина (у него и Бременские музыканты, и Антошка), Григория Остера, Сашу Курляндского, Николая Носова. Юристы из Ленинграда заявили: «Мы хотим организовать компанию, которая будет разыскивать товары, предлагать фирмам ваши бренды, помогать заключать сделки». Я сказал: «Я этим людям доверяю». Все авторы стали наперебой говорить: «Какая прекрасная идея! Ой, как хорошо! Наконец-то мы в порядке!». Назавтра мы договорились все по отдельности встречаться и заключать какой-то договор с этими юристами. Но на другой день ни один из писателей не позвонил! Для меня это было большой загадкой. А потом я позвонил одной знакомой журналистке. Говорю: «Оля, в чем дело?». И она мне объяснила, что русская интеллигенция всегда желает, чтобы ей все приносили на блюдечке. А когда надо что-то подписать или что-то самому сделать, этим людям сразу кажется, что их обманут. У наших писателей ведь с годами сложилось полное недоверие ко всему вокруг!

Справка «НИ»

Эдуард Николаевич УСПЕНСКИЙ родился 22 декабря 1937 года в городе Егорьевске Московской области. В 1961 году окончил Московский авиационный институт. Еще в студенческие годы начал заниматься литературным творчеством, его детские стихи были опубликованы в «Литературной газете». Получил широкую известность как автор детских книжек «Крокодил Гена и его друзья», «Вниз по волшебной реке», «Каникулы в Простоквашино», «Дядя Федор, пес и кот», «Колобок идет по следу» и др. Писал тексты для популярных детских передач «Радионяня», «АБВГДейка», был соведущим телепрограммы «В нашу гавань заходили корабли». Произведения писателя переведены более чем на 25 языков, его книги выходили в Финляндии, Голландии, Франции, Японии, США. Организатор одного из первых после перестройки детских издательств «Самовар». Недавно Эдуард Успенский заявил, что закончил многолетнюю работу над циклом исторических романов о периоде лже-Дмитрия и Смутного времени.