Метро как учебник архитектуры

По признанию директора Музея архитектуры Давида Саркисяна, после окончания работы над экспозицией Алексея Душкина его охватил почти мистический трепет. Есть в этой архитектуре что-то неуловимо странное, не поддающееся описанию и формулам. Примерно такой же мистический трепет охватывает любого, кто стоит у бронзовой собаки на станции метро «Площадь Революции», которую спроектировал Алексей Душкин. Есть даже поверье: если подержать эту пограничную собаку за нос, исполнится любое желание (студенты много лет проделывают подобный ритуал перед сессией).

Если бы уроженец Харькова, любитель лошадей и охоты, Алексей Николаевич Душкин не построил ничего, кроме трех станций метро – «Кропоткинской», «Маяковской» и «Площади Революции», он бы в любом случае назывался классиком архитектуры, вошел бы во все учебники и получил бы все мыслимые награды. Именно эти станции еще сохранили налет русского авангарда и революционной романтики. Подсвеченные колонны «Кропоткинской» отсылают прямо к театральным экспериментам и декорациям немецких художников начала ХХ века. Мозаики Дейнеки на «Маяковской» лучше всякой галереи рассказывают о своеобразии раннего сталинского стиля. Наконец, «Площадь Революции» – апофеоз соцреализма и имперского барокко с матовой бронзой и благородным красным мрамором. Кстати, на выставке показано, как по воле Душкина и ленинградского скульптора Матизена «Площадь Революции» превратилась в собрание разных советских типажей (девушка с курицей, юноша с книгой, матрос с наганом и летчик в модном для 30-х годов шлеме). Первоначально задумывалось, что арки будут украшать революционеры разных стран и времен (от Французской Коммуны до Октябрьской социалистической). Но постепенно революционеров заменили мирные персонажи. Когда Сталин пришел на эту станцию, он, по воспоминаниям Душкина, быстро оббегал каждую из скульптур, восклицая с сильным грузинским акцентом: «Как живая! Как живая!»

Время сталинского новостроя задало такие темпы роста, что без людей-титанов, готовых поднять глыбы проектов, никак нельзя было обойтись. Генплан 30-х превратил Москву в Ноев ковчег, всплывший на зависть тонущему капиталу: под землей возводили «дворцы для пролетариата» (метро), над землей вздымались шпили для небожителей (высотки). Душкин был из плеяды неустанных творцов: он вышел из шинели Дворца съездов, за право возведения которого боролись славнейшие сталинские умы градостроительства. К ожерелью московских высоток он прибавил свой небоскреб – здание у Красных ворот. Наконец, «Детский мир» на Лубянской площади, уравновесивший страшное здание НКВД. Экспозиция в Музее архитектуры вполне отвечает душкинскому размаху: каждый из представленных проектов – монументальная картина, которую не стыдно повесить в роскошной гостиной. Дорогого стоят эскизы Корина к витражам для станции «Новослободская». Короче говоря, выставка богатая во всех отношениях (специально для нее даже открыли роскошный зал с росписями на потолке и пейзажами самого юбиляра).

Вместе с тем открытие экспозиции сталинского метростроителя заставило еще раз вспомнить о больной московской проблеме. На поверку оказалось, что советская роскошь, ради которой в столицу едут иностранцы, прельщенные открытками, уничтожается точно так же, как уничтожались в советские годы церкви, а в перестроечное и нынешнее время – старые особняки. Музей архитектуры уже проводил акции против сноса гостиницы «Москва» (он даже создал виртуальный музей этого шедевра). С высотками, конечно, так просто не распрощаешься, но испорченный декор и измененный стиль – это вполне реальные перспективы сталинской архитектуры.

На «круглом столе», который собрался в залах с проектами Душкина, говорили уже о втором этапе новомосковской перестройки. Метро – едва ли не последний оплот единства пространства и архитектуры, куда не вклиниваются офисы и новоделы. Чтобы как-то остановить реставрационную экспансию (а попросту снос, выдаваемый за реконструкцию), участники «круглого стола» написали открытое письмо президенту и всем властным структурам. В письме осталась непрописанной одна важная идея, о которой вчера говорил чуть ли не каждый: превратить всю Москву в памятник федерального значения и не давать на откуп московским чиновникам произведения национального значения.