Posted 12 декабря 2005,, 21:00
Published 12 декабря 2005,, 21:00
Modified 8 марта, 09:19
Updated 8 марта, 09:19
Подозрительные лица
Путь Андреса Серрано показателен для всех художников начала 1990-х, которые поднялись на волне скандалов и провокаций, а потом спокойно дрейфовали по глади шоу-бизнеса. Для того чтобы попасть в струю, потребовалась смелая ставка, и эта ставка могла выиграть миллион или оставить игрока без штанов. Серрано, как теперь уже понятно, выиграл.
Известно, что в современном искусстве имеется только одна тема, которая сегодня страшно цепляет и на Западе, и на Востоке, и во всех других концах мира. Речь идет о религии и религиозных символах – они остались единственной границей, отделяющей концептуальный жест от святотатства. Определить, где одно, а где другое, практически невозможно. Пример нашего Авдея Тер-Оганьяна, который теперь в бегах из-за своей антиправославной акции, – зримое тому подтверждение: ошибка Авдея была в том, что он разрубил иконы как раз тогда, когда арт-мир с подобными перформансами уже простился (в отличие от борцов за веру, которые всегда будут готовы устроить суд за оскорбление своих чувств).
Зато Андрес успел как раз вовремя: его самой скандальной картиной оказался снимок распятия, опущенного в мочу. Фотографию на одной из выставок попытался разбить ревнитель благочестия, но его оттащили и поставили рядом с произведением охрану. Сам художник неоднократно объяснял, что пытается не уничтожить религиозные символы, а вдохнуть в них новую жизнь, помещая в живые «человеческие соки». В начале 1990-х именно эти соки питали новое поколение арт-сцены.
Знаменитого Piss Christ на московской выставке нет. В качестве утешительного приза устроители «Ретроспективы» Серрано в дальнем конце экспозиции повесили несколько снимков из его ранних серий. Это прежде всего распятие, к которому «тянутся» мертвые лапы бройлерных цыплят (еще одна скандальная вещица). Или несколько масштабных фотокартин, созданных в морге. Их лучше назвать натюрмортами, так как художник показывает не столько человека, сколько болезнь, отразившуюся в разных частях его тела: СПИД, пневмонию, отравление крысиным ядом.
Основное пространство вместительного зала Манежа занимают две портретные серии. Первую – «Америка» – Серрано задумал сразу после теракта 11 сентября. Он решил создать обобщенный образ американца – или, проще, человека ХХ века, уникального, с одной стороны, с другой, похожего на других и беззащитного в своей плоти. Вся эта идеологическая программа была воплощена в масштабных снимках (формата парадных картин живописца Шилова), на которых словно под увеличительным стеклом проступали мельчайшие родинки и трещинки на коже звезд и простых граждан, а сами эти звезды и граждане смотрели куда-то в сторону, оставаясь беззащитными для «нападения» зрителей. Прежних кумиров с глянцевых обложек было не узнать. Здесь соседствовали Мисс Америка с простым пожарником, все они были визуально уравнены.
Серия «Америка» очень остроумная. Но, как известно, острота, повторенная дважды, перестает казаться интересной. И это подтверждает вторая портретная серия – «Россия». По заказу Московского дома фотографии Андрес Серрано повторил трюк в Москве: он снял наших звезд и граждан (от Кобзона и директора дома Ольги Свибловой до Андреса Лиепы и церковного батюшки) в том же самом ключе и ракурсе. И тут уже идеология испарилась, а осталась еще одна игра «найди десять отличий»: чем Кобзон и Тина Канделаки, сделанные Серрано, отличаются от себя на глянцевых обложках. Не сильно они отличаются. И это подтверждает еще одно правило арт-сцены: кроме того, что нужно знать место и время для своего выступления, нужно еще и уметь вовремя остановиться.