Медведи и вампир

Толчком к «Татьяне» послужила постановка оперы Чайковского в Зальцбурге. Ноймайер взял из нее перенос времени действия и принцип декораций: куча дверей, оконных проемов и комнатных закутков, вращающихся в центре сцены. Свет и костюмы хореограф придумал сам. Музыка была заказана композитору Лере Ауэрбах, которая ранее написала для Ноймайера балет «Русалочка». Нынешняя партитура – родная сестра той: перепевы гротескового Шостаковича с цитатами из полублатных песенок. Наверное, иностранцу, мало знакомому с нашим городским фольклором, «Купите бублики» и «Цыпленок жареный» кажутся криком русской загадочной души.

Главный персонаж Пушкина – не Онегин, а Татьяна, считает, вслед за Достоевским, начитанный Ноймайер. Она дикарка с сильным характером и могучим воображением, в то время как Евгений пассивен, но при этом высокомерен. Исполнители на генеральной репетиции сделали именно так: Диана Вишнева –Татьяна подчеркнула нервную решительность героини, путающей книжки с жизнью, а Дмитрий Соболевский – Онегин «хорохорился» в прыжках, но, сделав раз и навсегда застывшее лицо, путал аристократическую надменность с невыразительностью.

Ошибутся те, кто станет упрекать автора в отходе от литературного текста. «Это моя субъективная реакция, мой личный взгляд», – повторяет Ноймайер, интересуясь правдивостью эмоций, а не картинкой, мечтая сделать «то, что выходит за границы страны» и будет понятно хоть японцу, хоть американцу. Но эмоции Ноймайера очень рациональны, интеллект «сушит» действие обилием деталей, а начитанность затмевает хореографию. Балет то затянут, то, наоборот, летит слишком быстро. Отчего деревня и дом Лариных – советский соцреализм? Оттого, что это эпоха серости, а Татьяна буквально и символически хочет из нее вырваться. Не получилось с Онегиным – удалось с князем N, брак с которым переносит героиню в «олигархическую современность». И дело не в том, что деревенские девушки смешно одеты (кто в ушанке, кто в кубанке), Ленский (мальчишески порывистый, но слегка корявый Алексей Бабаев) во времена Сталина носит джинсы, а Онегин меняет водолазку на фрак с цилиндром и входит в деревенский дом 1930-х годов в клубном пиджаке. На сцене будут березки в снегах, самовар, православный поп и расписные платки, хотя Ноймайера легко поймать на несообразностях русских реалий. Но это не ошибки, а сознательное решение. «Татьяна» – не реалистический, а фантастический балет, в котором времена перемешаны так же смело, как сны и будни, мечты и явь.

Босая героиня с распущенными волосами живет среди танцующих призраков – персонажей ее любимых, скрупулезно перечисленных Пушкиным романов. Плюшевый мишка в руках девочки становится большим настойчивым медведем (тоже персонаж Пушкина) в эротических грезах девушки. Онегин является мятущейся героине в виде черного вампира, убивающего Ленского, а сцена дуэли мало того что видением мучает героев весь спектакль, но и регулируется Зарецким, раздвоившимся на пару юношей, черных вестников смерти. Кажется, что спектакль – одна большая Татьянина греза, где у всех горе от иллюзий. Ленский (здесь не поэт, а композитор), вдохновенно посидев за роялем, прыгает с кипой нот в руках, забываясь в Ольге (Ольга Сизых) и в музыке. Татьяна при первой возможности забирается на подоконник, где мечтательно смотрит вдаль. Онегин ищет смысл жизни в ее прожигании (это показано слишком подробно – и ночная оргия с красотками, и свидание с дамой на бульваре, и бал, и театр, где знакомая балерина танцует Клеопатру со змеей в руках). Не забыты даже похороны дяди, но скороговоркой пролетает важная встреча Онегина с Ленским, правда, дружба показана наглядно: юноши танцуют одинаковые па.

На вечеринке в деревне красноармейцы в непонятных мундирах и парни в косоворотках тискают девиц в ситцевых платьях. Татьяна, как фетиш, прижимает к сердцу небрежно брошенное дорогое пальто Онегина. Евгений – доморощенный метросексуал, пьющий, правда, водку «из горла», мамаша Ларина ходит недобитой интеллигенткой Серебряного века, няня – пережиток крепостного права. Что уж говорить о последнем, великосветском, бале, где не только Татьяна кружится в дуэте с мужем-генералом, но и сестра ее танцует с тем самым уланом (видно, сделавшим карьеру), который – мелким офицериком – приударял за ней в деревне и за которого Ольга после гибели Ленского вышла замуж. В дуэте-поединке Татьяны и Онегина герои быстро закипают, швыряя друг друга и бурно катаясь по полу, ее па бумерангом повторяют танцы, которыми Евгений прежде давал Татьяне отповедь. Наш денди, понятно, терпит фиаско и отчаянно рвется из пиджака. Победившая роковую страсть княгиня снова грезит на подоконнике. А зрители размышляют, сколь коварные подножки ставит человеку игра воображения.