Директор Театра на Таганке, актриса Ирина Апексимова

– И театр Романа Виктюка, и Театр на Таганке – авторский театр. На ваш взгляд, какова роль авторского театра в сегодняшнем российском театральном процессе и насколько это жизнеспособная модель? Потому что, например, Театр на Таганке переживает явно не лучшие времена.

– Вы сами себе противоречите. Авторский театр абсолютно жизнеспособен и жизнедеятелен. В основном все самые громкие театры – авторские театры. Любимов, Виктюк, Захаров, Фоменко и так далее – перечислять можно долго. Просто такой театр живет, пока живет его мастер, пока жива команда, с которой этот мастер пришел, и пока эта команда творит. Это абсолютно жизнеспособно, просто дальше должен приходить другой мастер.

– А какова роль директора в театре? За что он отвечает?

– Директор отвечает за все: от закупки туалетной бумаги до продажи билетов и формирования прибыли. Он отвечает за планирование, за здание, за все инженерное оборудование, за технологические приспособления, за создание репертуара, за рекламу этого репертуара и его прокат, за труппу, которая должна зарабатывать деньги. Является ли директор полноценным партнером худрука? Абсолютно.

– К вопросу о формировании прибыли. Сколько, на ваш взгляд, в репертуаре должно быть «продающихся» спектаклей, а сколько – фестивальных?

– Я не верю в то, что искусство всегда не продается, а продается дешевка. Не верю. Спектакли, фильмы, картины – всегда найдется зритель, если они прекрасны. А вот то, что продается дешевая антреприза, а артхаус не продается, – это неправда. Если что-то действительно талантливо, то на него будет спрос. Например, есть абсолютно нигде не рекламируемые студенческие спектакли и на них толпа народа: и люди приходят, хотя про них не говорят ни на ТВ, ни в газетах. Студенты не всегда хорошо и профессионально играют, но работают они всегда честно. И на них есть спрос.

– А может, зритель просто не доходит на что-то талантливое? Как вы представляете работу со зрителем?

– Я начала работу со зрителем, когда стала директором Театра Виктюка. Фестиваль «Театральный демарш», «Ночь в театре», «Ночь поэзии» памяти Высоцкого, пушкинские и есенинские чтения – все это работа со зрителем, подготовка его к определенному театру, к восприятию театра. Что касается зрителя, который может не дойти, то я считаю, что что-то живое и интересное всегда найдет зрителя. Тем более что самая хорошая реклама – это сарафанное радио. Если сегодня ползала пришло, и им очень понравилось, то в следующий раз придет 75% зала.

– За это время работы со зрителем вы поняли, чего хочет этот самый зритель?

– Зритель хочет живого театра. Самое главное, чего я добилась за два года «Театрального демарша», – это то, что люди приходили, смотрели, а потом спрашивали, а где после найти эти спектакли, где купить билеты. Это самое главное. Потому что сегодня отучились воспринимать театр, привыкли к Интернету и телевидению, в сферу интересов которого театр не входит. Я занимаюсь тем, чтобы люди узнали, что это может быть интересным, выбрали из марафона спектаклей то, что им близко, а потом пришли в театр.

– Насколько человек, который становится директором театра, должен быть человеком «из среды»? Или это может быть просто менеджер?

– Я человек из среды в любом случае. Я в театре знаю все, и мне странно было бы говорить, что директор – это просто менеджер. Я родилась в театре, в театре выросла: от артистки кордебалета до ведущей актрисы МХТ имени Чехова. Потом была продюсером своего независимого проекта. А там я делала все – от забивания гвоздей до проката спектаклей по городам и весям. Потом был Театр Романа Виктюка. Так что я много знаю про театр.

– То есть когда вы стали директором Театра Виктюка, для вас уже не было неожиданностей в этой деятельности?

– В общем-то нет. Кроме 44-го федерального закона (закон о госзакупках. – «НИ»).

– А можно ли научить профессии директора театра? На продюсерском факультете, например.

– Наверно, можно научить. Конечно. Но вы знаете, когда я только стала директором театра и искала себе помощников, то, естественно, в первую очередь я смотрела на выпускников ­ГИТИСа, Школы-студии МХАТ. Хотелось найти молодых, амбициозных, толковых ребят, наученных этой профессии, потому что в СССР было немножко другое обучение…

– Вы помните, как впервые оказались в Театре Виктюка? И тяжело ли было из статуса актрисы переходить в статус директора и партнера?

– Впервые я оказалась в этом театре в 1998 году, когда мы начали делать спектакль «Декамерон XXI века», но там я работала и как актриса, и как продюсер, поэтому наши отношения изначально складывались партнерски. «Декамерон», «Кармен», несостоявшаяся «Анна Каренина» – это проекты, которые я делала на собственные деньги.

– Понятно, что сегодня трудно разобраться в том, что случилось между Юрием Любимовым и труппой, но можете ли вы оправдать каждую из сторон?

– Я работала в МХТ, в «Табакерке», то есть то, что чувствует актриса в большой труппе, я знаю, но ответить на этот вопрос не могу. Потому что для этого надо быть достаточно компетентной и подробно разобраться. В любом конфликте кто-то больше, кто-то меньше виноват. На самом деле, это я так пытаюсь уйти от вашего вопроса, потому что действительно не знаю ответа. Я знаю про многолетний затянувшийся конфликт на Таганке, эта история тянется еще с Эфроса. Но знаю я про это все из СМИ, слухов, сплетен, Интернета. Как показывает жизнь, в Интернете, мягко говоря, не всегда правда. 75–80% – неправда. Чтобы понять, что случилось, надо быть участником. Я шла на «Таганку» чистым листом, и я этому безумно рада.

– А кто для вас является примером управленца и не только? Может, Олег Павлович Табаков вдохновляет?

– Конечно, вдохновляет. Олег Павлович в какой-то степени мой отец в искусстве. Он мой учитель, а я стремлюсь быть достойной великого учителя.

– Какие-то управленческие приемы у него переняли? Или всему учились в бою?

– В процессе. Я учусь всему в процессе.

– После того как вы поработали директором, воспринимаете театр как искусство или как некое производство?

– Я очень хорошо разделяю: театр – это сцена, театр – это искусство и театр – это ежедневная рутинная работа. У меня есть такая ручка-переключатель. И во всех трех ипостасях прекрасно везде и всегда, если они вовремя чередуются. Вообще, главное – чтобы это все приносило удовольствие.

– А на сцене Театра на Таганке представить себя можете?

– Я могу себя представить даже на сцене Большого театра. Шутка!