Еврейская мама

Текст пьесы насыщен еврейским колоритом. В воспоминаниях Эсфирь Львовны живут ее бесчисленные родственники и знакомые по довоенной жизни – муж Вениамин, дедушка Натан, брат Сема, дедушка Эфраим, портной Гирш, соседи Венаверы, Брауде и Ехелевичи… Многих из них унесла война. Эсфирь Львовна (актриса Райна Праудина) лишь хочет, чтобы ее кровь «не умерла на этой Земле», поэтому на свой вкус нашла для своего Левы невесту. Ее разговоры сопровождаются легким еврейским акцентом и колоритными фразами – подчас кажется, что действие происходит не в московской квартире, а как минимум в «той самой» Одессе.

При банальной трактовке пьесы легко скатиться до уровня спектакля о местечковых евреях, чья суматошная жизнь состоит из череды бесконечных бед и желаний извлечь выгоду, из чего только можно. Эсфирь Львовна хорошая портниха (в ее нарядах ходят артисты советской эстрады), сын Лева с детства играет на пианино, окончил престижный факультет и стал кандидатом физико-математических наук. Его ценят как молодого ученого. Мама счастлива: благодаря кандидатской степени сыну после свадьбы дадут просторную квартиру. Остается выгодно женить…

Режиссер-постановщик не стал спекулировать на «еврейской теме» и заострять внимание на особенностях национальных характеров. Для него эта пьеса – скорее повод поговорить об общехристианских проблемах – эгоизме, излишней опеке и домашней тирании. Как и для Улицкой, для Марка Розовского важны полутона: поворот головы, ком, подступивший к горлу, нервный стук пальцев по столу… Операция «Женитьба» почти закончена: вот-вот состоится свадьба. Лева и Соня под покровительством мамы подают заявление в ЗАГС, откуда должны прийти на чай к Елизавете Яковлевне (двоюродная сестра Эсфирь Львовны), но появляется одна только Соня (Екатерина Товстоногова): Леву якобы вызвали на работу. Вроде ничего страшного, но по лицу Эсфирь Львовны видно, что она подозревает неладное – через силу глотает чай, ей сложно говорить. И здесь каждая деталь имеет значение: осторожный взгляд на Соню, дрогнувшая рука или звон чашки, нарушивший тишину.

На протяжении всего спектакля Лева не появляется. О его поступках мы узнаем в основном из бесед Эсфирь Львовны и Елизаветы Яковлевны (это чеховская традиция в драматургии, когда основные события происходят за сценой, а на подмостки выносятся только переживания героев). Причем Елизавета Яковлевна (актриса Екатерина Райкина) – полная противоположность Эсфирь Львовны. Мудрая акушерка, она постоянно сдерживает сестру в стремлении женить сына: «Фира, он свободный человек. Кроме того, а если он Соне не понравится?» Но у Фиры железная логика: «Лева не понравится? Он кандидат наук, играет на пианино. А что еще надо?»

С каждой картиной действие усложняется: Лева уезжает в Новосибирск, Соня ищет работу, открывает секрет, что она вовсе не еврейка и в довершении всего еще и беременна от одноклассника. Словом, типичная семейная мелодрама, которую легко превратить в мексиканский сериал. Однако в эту сериальную форму Улицкая вместила размышления о трагедиях маленького человека. Желание пожилой портнихи диктаторским способом построить молодую семью оканчивается провалом: Лева намерен жениться на девушке из Новосибирска и шлет оттуда телеграмму с просьбой развести его с Соней. Эту новость Эсфирь Львовна переживает в гробовой тишине: кажется, еще немного, и мы услышим стук ее сердца.

Пьеса Улицкой еще в 1989 году дополнила палитру еврейской драматургии, однако с тех пор только Марк Розовский осуществил ее постановку.