Чингисбаши

Как зрелище, «Монгол» имеет ряд профессиональных достоинств – он отлично декорирован (главный художник Даши Надаков), красиво снят (оператор Роджер Стофферс) и ловко избегает всех щекотливых моментов, способных бросить тень на светлый образ великого и мудрого хана. Впечатление такое, будто картина сделана придворным кинолетописцем великого хана. Конечно, Древняя Русь слегка пострадала от монгольского нашествия, но неужто мы и через 800 лет будем поминать соседям обиды, которые они нам нанесли? Не лучше ли на всякий случай присмотреться к их государственному опыту – вдруг самим пригодится?

В этом отношении стоит обратить внимание на то, что среди производителей фильма, помимо России, значится Германия (а также Казахстан, который явно не прочь взять Чингиса в исторические предки). Глядишь, лет эдак через восемьдесят, а то и через восемь – ведь историческое сознание нынче меняется невиданными ранее темпами – теми же объединенными силами будет снят «Немец», то есть житие Адольфа Алоизовича Гитлера, живописующее его трогательную любовь к картинам, собакам, детишкам и Еве Браун, а также личную храбрость, аскетизм, ораторское искусство и государственную мудрость. Хай Чингитлер, одним словом.

В таких обстоятельствах как-то даже неловко напоминать создателям картины то, что они и так отлично знают – что монгольский завоеватель впервые в истории заложил массовый террор в систему управления, а резню населения возвел в государственный порядок. Захватил город, поставил торчком колесную ось обозной арбы – и срезал головы всем, у кого макушка оказалась выше. Взбунтовался один – вырезать весь род. Но какое это все имеет значение, если Великая Монгольская империя простерлась почти от Амура до Темзы, от Балтийского до Японского моря, и по ней можно было без особых тревог прокатиться вдоль и вширь? Конечно, просуществовала она в первозданном виде совсем недолго, но это ведь не потому, что задумка была плоха, а потому, что исполнение подкачало – или наследники пошли не в отца, или присоединенные народы почему-то не оценили своего счастья, или баскаки стали срастаться с местным населением. Идеология – национал-социалистическая, интернационал-социалистическая, глобалистическая – не важно, важна лишь идея сверхгосударства. Одного, но зато всепланетного концлагеря.

Единственное, что в «Монголе» не удалось – подобрать для светлого образа Отца всех монголов (учитывая число наложниц Чингисхана и его евгенически-холокостные мероприятия в отношении собственного этноса) подходящую телесную оболочку. Изображающий Темуджина (Чингиса) Таданобу Асано просто не знает, что ему делать, и на всякий случай не делает ничего – не хлопочет ни лицом, ни телом, и большей частью попросту застывает перед камерой. Впрочем, может быть, именно в этой окоченелости, по мнению режиссера фильма, и состоит историческое величие. На всю эпопею пока нашлось только два актера, способных создать характер: это Хонг Сон Ли в роли Джамухи (Чингисова побратима) и не известный мне исполнитель роли тангутского аристократа с утонченным и порочным лицом эпохи упадка, который за несколько секунд пребывания на экране создал облик страны, обреченной на смерть.