Posted 12 мая 2014,, 20:00

Published 12 мая 2014,, 20:00

Modified 8 марта, 04:26

Updated 8 марта, 04:26

Участник группы Les Percussions de Strasbourg Олаф Чеппе

12 мая 2014, 20:00
«Сама по себе игра на ударных – это шоу»

– Не часто бываете в России?

– Нет: лет десять назад мы играли в Москве и Санкт-Петербурге, и все. Так далеко не забирались (смеется).

– Состав вашего коллектива часто менялся. У вас какой стаж в группе?

– Этот состав существует уже 17 лет. Я в коллективе – с 1992. История же у нас, наверное, знаете, старая: образовались в 1961, в 1962 только сыграли первый концерт, потому что репертуара не было. Была чистая идея: секстет ударников.

– И до сих пор играете только современную музыку?

– Да. От Мессиана и дальше. Хотя Мессиан сам уже классик. Ксенакис для нас писал... «Плеяды» его мы «премьерили». Нам же нужны произведения для 6 ударников. То есть это почти всегда заказ.

– Как реагируют композиторы?

– По-разному. Оливер Шнеллер, пьесу которого мы сыграли на концерте, писал ее по заказу RDW. И он захотел для инструментов мелодических – вибрафона. У других другие идеи, и это всегда диалог. Энди Эмлер – джазовый пианист, и произведение свое написал для вибрафонов, маримб и глокеншпиля.

– То есть некоторые пишут для инструментов, которых не существует?

– Да! Бывает, что у композитора есть представление о звуке, и он нам его описывает. Дело в том, что композиторы вообще не знают всех инструментов, играют, как правило, на фортепиано только. И уж конечно мало кто профессионально владеет ударными...

– Стив Райх, например…

– Да, Райх, и еще пара человек буквально. И уж точно они не знают всех ударных. Но они в общем и не могут их все изучить, потому что нет такого места, где были бы собраны все ударные всего мира. Ни в Лондоне, ни в Москве. Короче говоря, композитор придумывает и описывает нам звук, а мы изобретаем инструмент и заказываем его мастеру.

– У вас большая коллекция?

– В Страсбурге на нашей базе да, огромная коллекция. Сколько единиц не знаю, потому что посчитать невозможно.

– А почему нельзя описанный композитором звук «сделать» на компьютере?

– У нас особенность такая: живая группа, которая дает концерты. На компьютере, понятно, можно построить любой звук. Это несложно. Попробуйте сыграть живьем, как это будет выглядеть – два парня на сцене включают компакт-диск или запускают файлы с лептопа? У нас просто другая философия. Ударные – это единственные инструменты, игра на которых – шоу само по себе. Выраженный визуальный аспект. Никто из музыкантов столько не двигается, ни у кого нет такой физической активности, как у ударников. Поэтому, к слову, нас очень любят дети: они смотрят на нас как на каких-то клоунов и веселятся. Что в общем есть адекватная реакция на происходящее на сцене.

– Но музыка при этом довольно сложная.

– Ну как сказать... Во-первых, сложность – не самоцель. Да, нам нравится полиритмия, переменные размеры, но это не главное. Во-вторых, ударные – любые – это сами по себе простые инструменты. Для восприятия. Они попадают в сердце человека. Поэтому даже современное авангардное произведение может оценить любой. То есть не нужны особые знания в области гармонии. Мы сегодня сыграли пьесу, где есть только удары и крики. Знаете почему? Потому, что удар и крик – это первое, что слышит человек в жизни. Ребенок в утробе матери слышит ее сердце. А когда рождается – кричит.

– То есть вы хотите сказать, что авангард имеет дело не с чем-то умозрительно-концептуальным, а с примитивной природой человека?

– Конечно. Мы – пример того, как авангард прошлого и нового века имеет дело с чем-то очень архаичным, безыскусным и совершенно естественным для человека. Да и вообще, музыка для ударных – не новость. Бизе в «Кармен» использовал кастаньеты, Стравинский в «Весне», Барток... Новым была музыка для сольных ударных, только для них. Но тоже: Варез писал в 1930-е, а пьеса, которой мы сегодня закончили – Hierophonie V написана в 1975-м, почти сорок лет назад. Считается уже классическим произведением практически.

– А у вас у самого какая подготовка?

– Я изучал нормальные классические ударные. Во Фрайбурге в Германии. Потом в Штатах. Все традиционные инструменты оркестра плюс барабанную установку. Сейчас преподаю, кстати, в Германии. Там очень много талантливых студентов и популярны ударные.

– Джазовые вибрафонисты на вас повлияли?

– Лайонел Хемптон, Милт Джексон и прочие – отменные музыканты, игравшие восхитительную музыку. Я люблю их. Но это перпендикулярно тому, что мы делаем.

"