Posted 12 мая 2005,, 20:00

Published 12 мая 2005,, 20:00

Modified 8 марта, 09:40

Updated 8 марта, 09:40

Птичку жалко

Птичку жалко

12 мая 2005, 20:00
Появление на сцене животных в драматических постановках имеет давнюю историю. Верные «меньшие братья» играют с естественностью, для простого актера недостижимой. Они иногда буквально «вывозят» на себе героев. Наконец, бывают случаи, когда для искусства они по-настоящему жертвуют жизнью.

В детстве родители нас водят в театры зверей. Повзрослев, мы можем увидеть гастроли конного театра француза Бартабаса. Но и в обычных драматических театрах режиссеры часто используют животных для самых разных целей. Язвительный и блестящий журналист Влас Дорошевич еще в начале ХХ века сформулировал одну из важнейших причин появления животных на сцене: «Если выпустить на сцену датского дога, то это отвлечет публику от многих несообразностей пьесы».

Как ни умилиться, к примеру, белым и черным кроликам в последней постановке РАМТа в «Инь и Ян». Мягкие, пушистые комочки в руках героев придают интеллектуальному детективу штрих трогательной «домашности». И хотя актеры периодически и ворчат, что «кошку и собаку все равно не переиграешь», но, как показывает практика, они с огромным удовольствием репетируют сцены с животными. Особым успехом пользуются специально дрессированные звери. Так, в «Фаусте» Кристофера Марло, показанном несколько лет назад в театре на Малой Бронной, действовали дрессированные обезьяны и коты. И их отдельный номер был, пожалуй, самым увлекательным моментом постановки.

Дрессированные голуби стали полноправными участниками культового спектакля Анатолия Васильева «Плач

...«Ревизор» Нового рижского театра...

Иеремии». В спектакле были задействованы 22 птицы (неплохо бы вспомнить, что Дух Святой сходил именно в виде голубя). Сам Анатолий Васильев так объяснял участие пернатых в постановке: «Все очень просто. Потому что «Плач Иеремии» сделан на 22 буквах иврита. Весь текст». Голубь вообще любимая птица Васильева – клетка с голубями была смысловым центром сцены еще в его ранней классической постановке «Вассы Железновой». Молодая Нина Чусова взяла эту голубиную клетку в свою постановку «Грозы» Александра Островского. Сцена любви между Катериной и Борисом происходила именно на голубятне.

Иногда дрессированных животных вводят в свои пьесы сами драматурги. Так, к примеру, у Чехова в «Вишневом саде» действует дрессированный пудель Шарлотты, и в разных постановках собаки разных пород выполняли специально придуманные фокусы. Постановка «Муму» Ивана Тургенева никак не может обойтись без главной героини – собачки. Одна из самых удачных исполнительниц заглавной роли сейчас играет на сцене санкт-петербургского Малого Драматического театра. По воспоминаниям Светланы Крючковой, в спектакле БДТ «Три мешка сорной пшеницы» у героя Олега Борисова было две собаки: «Малыш и Ванька. Их взяли с живодерни, и они жили в театре. Олег Борисов каждое утро приходил в театр в 8 утра, кормил этих собак и выводил гулять. И так каждый день. На сцене производило потрясающее впечатление, как эти собаки не отходили от него ни на шаг. Они его обожали!»

Животное, иногда приведенное в театр из дома, иногда «усыновленное» артистом, обычно оформляется как театральный реквизит и получает «положенное довольствие», особенно если речь идет о дрессированных животных, специально приглашенных из цирка. Часто «артистов», используемых в постановке, просто арендуют у хозяина. Скажем, васильевские голуби из «Плача Иеремии» так и живут на чердаке обычного многоэтажного дома в центре Москвы у своего хозяина Юрия Петровича Шмелева. Вот уже четверть века он работает машинистом сцены в Театре на Таганке.

Животное может украсить постановку. Но может и погубить ее. Так, спектакль «Сорочинская ярмарка», которым в 1913 году открывался Свободный театр, погубили… волы. Привезенные для создания подлинной атмосферы Малороссии, бедные животные не выдержали сценического волнения. И начали прямо на сцене опорожнять желудки. Поднявшаяся вонь деморализовала актеров и заставила часть публики бежать из зрительного зала. С размахом задуманное начинание провалилось из-за несдержанности и недисциплинированности животных.

Знаменитый грузинский трагик Рамаз Чхиквадзе вспоминал, как в начале 70-х он должен был выезжать на сцену на коне и резво подлетать к возлюбленной. Но раз на репетиции бедная лошадка не сдержалась… В результате в театре решили не рисковать, и на генеральной репетиции герой уже выезжал из-за кулис на мопеде.

Впрочем, несмотря на отмеченные конфузы, коней на театральные подмостки выводят довольно часто. Особенно славится своей любовью к лошадям Большой театр. А находчивые помрежи ростовского Театра оперетты вслед за выезжающим на лошади генералом пускали рабочего сцены в ливрее и с совком в руке. Так «лошадиная неожиданность» превратилась в смешную мизансцену.

Столичные театралы наверняка помнят роскошную лошадь, запряженную в карету Маргерит Готье в «Даме с камелиями» в Центральном театре Советской Армии. И практически весь мир объехал «Гамлет» в постановке

...и «Дон Кихот» Большого театра не могут обойтись без четвероногих и пернатых актеров.

знаменитого француза Патриса Шеро, где самым эффектным эпизодом была сцена появления Призрака отца на зловещей адской лошади. Прогуливаемый по Тверскому бульвару конек оказался небольшой милейшей английской лошадкой. А зловещий вид и гигантские размеры на сцене ей придавали тщательно продуманные мизансцены и световые эффекты.

Судьба животных, задействованных в театральных постановках, часто бывает довольно незавидной. В недавней «Мисс Жюли», поставленной Андроном Кончаловским в Театре на Малой Бронной, главным пострадавшим становилась канарейка, кончавшая жизнь на разделочной доске. Лакей Жан со смаком отрубал ей голову, а по залу пробегал морозец. «Чижика жалко!», – единодушно завопили газеты.

Кстати, как показывает история, умерщвление невинных животных даже с высокохудожественными целями явно наказуемо. Так, я убеждена, что судьба «Театральных мастерских», бурно расцветших на волне перестройки, не сложилась явно из-за проклятий кур, которых в одной из постановок ежедневно убивали прямо на сцене. Проклятие обреченной курицы, как оказывается, не менее действенно, чем актрисы Алисы Коонен, когда-то проклявшей сцену Театра им. Пушкина.

Мудрый Кама Гинкас в своем спектакле «Играем преступление» по роману Федора Достоевского также выносил на сцену топор и клал на разделочную доску белую невинную хохлушку. Но топор вонзался мимо. И единственными пострадавшими были капустные кочаны, которые герой рубил с хрустом и смаком.

Если снова вернуться к наблюдательному Дорошевичу, то цитату из него необходимо продолжить. «Появление датского дога может отвлечь публику от несообразностей пьесы… Увы, тут даже живой гиппопотам не поможет!» Животные могут украсить спектакль, могут его погубить, но спасти безнадежно плохую постановку им пока не удавалось.

"