Беседа со стихиями

Каролин Карлсон – уроженка Калифорнии, хореограф и танцовщица, сделавшая карьеру в Европе. Она работала в Парижской опере, руководила прославленной шведской труппой «Кулльберг балет», была директором танцевальной программы Венецианской биеннале современного искусства. Карлсон поставила более 70 балетов и танцевальных номеров. В последние годы она возглавляет Национальный хореографический центр Рубэ Нор Па-де-Кале во Франции – это один из двадцати субсидируемых государством танцевальных центров, существующих в разных регионах страны. Артисты центра и его руководительница приехали в Россию, чтобы показать три балета Карлсон. Дама-интеллектуалка не первый раз гастролирует в Москве, и предыдущие выступления ее артистов продемонстрировали интерес хореографа ко всяческой сакральности, особенно к восточной. Госпожа Карлсон работает, что называется, по-крупному: ниже вопросов космического масштаба, она, как правило, не опускается. Нынешние гастроли – очередной этап «мистического путешествия» хореографа, цикла ее балетов-исследований, посвященных тайнам Вселенной.

Несколько лет назад в Москве показывали спектакль «Тигр в чайном домике» – пластическую апологию дзен-буддизма, которым хореограф увлечена уже лет сорок. На этот раз Карлсон привезла балет «Ли» – квинтэссенцию своих представлений о Дальнем Востоке. С одной стороны, это типичное для культурного европейца увлечение экзотической премудростью дальних стран. Не суперпряная еда, которой реально кормят на Востоке, а ее преображенный западный аналог – не совсем адекватный, но по-своему тоже вкусный. С другой стороны, это красивая смесь медитации с единоборствами, понять которую можно, зная значение иероглифа «ли» в китайском языке. Одно из определений – ритуал, церемония, обряд. В некоторых случаях это сила, а иногда – принцип неуклонной природной закономерности вроде законов Ньютона. Все эти смыслы прочитываются в энергичном дуэте юноши с девушкой (вот вам еще Инь и Ян), одетых в широкие белые штаны по мотивам «хакама» – юбки-брюки для занятий айкидо. Японцы Тинацу Косакатани и Ютака Наката чувствуют себя в своей стихии: под барабанный бой и хор скрипок они упражняются с палкой, выразительно трепещут ладонями и гоняют энергетические потоки. В финале она наклеивает ему на спину полоски бумаги с иероглифами. Кто в зале смог прочесть, понял, в чем тут дело.

Второй балет, «Мандала», решен как женское соло, происходящее внутри двух кругов – внешнего, контур которого нарисован рассыпанным песком, и внутреннего, созданного светом. Мощная Сара Орсели (до увлечения танцем она 13 лет профессионально занималась плаванием) трясла длинными черными волосами, захлебывалась «рваными» жестами и, не переводя дыхания, кружилась в непрерывном экстазе. Так она объясняла публике, что мандала в буддизме не просто геометрический символ, а модель божественной вселенной, мистическая «карта космоса», включающая в себя все, что есть в мироздании.

Главным событием вечера стал сольный танец самой Карлсон. Эта немолодая дама находится в прекрасной профессиональной форме. Конечно, она не скачет и не прыгает, но это и не требуется в балете «Пороки и добродетели». Карлсон даже не надо сходить с места, чтобы поразить публику: почти все действие она топчется на крошечном пятачке под сменяющими друг друга аллегориями добродетелей и пороков, которые Джотто в 1306 году изобразил на фресках Капеллы дель Арена в Падуе. В белых одеждах (чтобы стать похожей на мраморную статую, потому что фигуры на фресках напоминают изваяния) Карлсон манипулирует тюлевым покрывалом, бесстрашно обнажает костлявые плечи и принимает позы, которые можно описать прилагательными «гневный», «отчаянный», «грозный», «величавый» и «торжественный». При желании можно было узнать Благоразумие и Воздержание, Милосердие и Зависть, Глупость и Непостоянство. Но самое удивительное, что в этих, казалось бы, литературных упражнениях не было иллюстративности. Карлсон сумела сделать так, что величие Джотто не подавляет танца: она патетически и в то же время естественно демонстрирует диалог восхищенного созерцателя фресок с их гениальным создателем.

Когда-то молодая Каролин завоевала премию в номинации «лучшая танцовщица» на международном фестивале в Париже. Теперь, видя ее совершенную координацию и выразительные руки, понимаешь, за что была награда. А одобрительные реплики зрителей-подростков («мощная тетка», – говорил один тинейджер другому) означают, что 68-летней Карлсон есть что сказать и новому поколению.