Фрайером по Моцарту

Вы думаете, что «Волшебная флейта» – сказка с хорошим концом или загадочная мистерия, наполненная масонскими ритуалами? Ахим Фрайер категорически с этим не согласен. Для него это актуальная история, рассказывающая о борьбе двух государств (мужского и женского) за красный солнечный диск. В первом правит Зорастро, во втором – Царица ночи. В государстве мужчин господствует тоталитарный режим, а женщины без мужской ласки тронулись умом. Стоило путешественнику Тамино (Антон Иванов) сойти на берег, у него тут же украли лодку. И стали пугать чужестранца змеем огромной длины, похожим на возбужденный фаллос. А потом впутали в местные разборки.

Любимый жанр Фрайера – площадной театр. Бурный поток режиссерской фантазии всегда связан с балаганной эстетикой. В его спектаклях нет психологических тонкостей или изысканных манер. Все ярко, грубо и до предела наглядно. На сцене огромный стол-помост. Герои то играют на столе, то вылезают откуда-то снизу. В государстве Царицы ночи он покрыт белой скатертью. А если действие происходит в стране Зорастро, скатерть сбрасывают, обнажая черную поверхность. Сценография напоминает плакаты времен Октябрьской революции, а герои – персонажей комиксов или политизированные карикатуры в революционных газетах. С одной только разницей: вместо толстых буржуев на сцене клоуны в широченных стеганых комбинезонах разных цветов. Сексуально озабоченный Моностатос – в белом, Папагено – в ядовито-зеленом, Папагена – в красном.

Чтобы зрители догадались о диктаторских замашках Зорастро (Владимир Кудашев), он выезжает на сцену на огромной скульптуре Сталина и тряпочкой любовно стирает с нее пыль. Потом усердно копирует манеры генсеков эпохи застоя. Его боевые соратники похожи то на солдат, то на милиционеров. Три дамы Царицы ночи (из женского государства) дразнят мужчин рискованными вырезами на груди, на спине и на пятой точке. Впрочем, все герои «Волшебной флейты» получились на редкость плакатными и плоскими. Такими же плоскими, как режиссерские шутки ниже пояса. Фрайер старается быть особенно наглядным: подпустит политический намек, а потом повторит еще раз, а потом еще раз, для тех, кто не понял...

Сходство с комиксом и балаганным представлением в спектакле не случайно. «Волшебная флейта» по своему жанру – зингшпиль, представление, рассчитанное на массовую публику. В финале, когда представители обоих государств перестреляли друг друга, две собаки (актеры в соответствующих костюмах) помочились на трупы, серп в руках Царицы ночи скрестился с молотом Зорастро, как на гербе СССР.

В спектакле-комиксе, который получился у Фрайера, нет ничего плохого. Но если неотрывно рассматривать смешные картинки три с лишним часа – удовольствие превратится в нелегкое испытание. Особенно если этот комикс никак не соотносится с оперой Моцарта. Музыкальная и сценическая линия развиваются абсолютно независимо друг от друга. Певцы не умеют разговаривать на сцене, и далеко не все понимают, как нужно исполнять музыку Моцарта.

Наверняка на Западе, где идет немало классических, традиционных постановок «Волшебной флейты», спектакль Фрайера выглядел бы как пощечина буржуазному вкусу. У нас политическими намеками в опере не занимался только ленивый режиссер. Поэтому провокация немецкого мэтра временами выглядела просто беспомощно.