Без цензуры

Выставленные произведения наглядно демонстрируют, что путы идеологии изобразительное искусство сбрасывало лихо и отважно, внутренние барьеры преодолевались азартно и легко. Впрочем, у кого-то их и прежде не было: чердаки и подвалы становились пристанищем не только рок-музыкантов, но и нонконформистов самых разных мастей.

Деление экспозиции по тематическому принципу – «Реакция искусства на исчезновение СССР», «Метафоры», «Мир через беспредметность», «О жизни», «Традиция», «Мы – художники», «Молодежное искусство 1980–1990-х» – скорее условно. По большому счету ретроспектива Корпуса Бенуа произвольно прокручивает мозаику мировосприятия и художественных приемов, как в калейдоскопе отразивших противоречивую эпоху конца XX столетия. А если встать на позицию британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума, объявившего XX век «коротким» и ограничившего его 1914–1991 годами, то распад Советского Союза и предшествующие, а также последующие ему события обретают смысл и вовсе сакральный.

В то же время разброд и шатание перестроечного периода виновны в обеднении музейных собраний. Подчас полное отсутствие финансирования лишало музеи возможности приобретать произведения современников, и в фондах образовывались не восполненные и по сей день «лакуны». Выставка «Без барьеров» – наглядное тому подтверждение: разнообразия и полноты «картины» устроителям удалось достичь только благодаря частным коллекционерам.

Максимально представленная перекличка творческих манер и полярных взглядов на жизнь позволяет зрителю сломать собственные барьеры и найти отражение личных ассоциаций. Вечность («Голгофа» Евсея Моисеенко, «Несение креста» Сергея Репина, «Распятие» Натальи Нестеровой) диссонирует с сиюминутным («На траве» Федора Куницына), откровенная ирония («У ларька» Дмитрия Шагина, диптих «Движение вечером» Ольги Гречиной) – с традиционным бытописательством («Ужин в деревне» Владимира Щербакова, «Первенец» Юрия Кугача, «Осень» Сергея Кичко). Но диссонанс – не повод для противостояния, а ментальная разница позиций не делит мир на белое и черное, не создает предпосылок для злобы и агрессии. Вольно или невольно экспозиция разрушает стену непонимания, выстраивая причудливый коллаж земного бытия, где всем цветам – цвести.