Запах свежего воздуха

То, что развитие кинематографа в отличие от эволюции, скажем, литературы или живописи во многом определяется техническим прогрессом – вещь давно очевидная. Каждая радикальная техническая новация в конечном счете отбрасывает на периферию спроса произведения киноискусства, сделанные посредством прежних технических средств. Появление звука в течение десятка лет ликвидировало не только индустрию, но также искусство немого кино, и нынче оно интересует лишь очень узкий круг ценителей. Наступление цвета было не столь стремительным, но уже в 1960-е годы черно-белый кинематограф со своей эстетикой и поэтикой был вытеснен вслед за «великим немо» в синематеки. Третью революцию совершили компьютерные технологии, открывшие перспективу творить кино в виртуальном пространстве, не нуждаясь в трехмерной «предкамерной» реальности. Чтобы сделать этот вдвойне виртуальный – то есть не просто выдуманный, но и смоделированный на компьютере – мир еще более чувственным, следовало придать ему объем, делающий иллюзию реальности качественно более сильной, чем раньше. Иными словами, четвертая революция – прямое следствие третьей.

В этом и заключается причина столь долгого ее ожидания. Возможность снимать «объемное» кино существовала почти сто лет, но большой потребности в нем не возникало, так как без компьютерных технологий стереоскопия мало добавляла к двумерному изображению и даже могла создать впечатление кукольности видимого. Замысел «Аватара» возник у Кэмерона едва ли не в прошлом веке, но осуществить его он рискнул лишь сейчас, когда компьютерная графика стала настоящей компьютерной живописью. Столь полноценного и, можно сказать, органического воплощения почти целиком сконструированного в человеческих головах мира на двумерном экране еще не было.

Остается рассмотреть естественный вопрос о том, какие технологические революции обрушатся на кинематограф в будущем. О возможности производства «пахучих» фильмов говорят тоже лет сто, но дальше отдельных экспериментов дело до сих пор не продвинулось и едва ли продвинется. Дело в том, что эстетизация дурных запахов, неизбежных для полноты воссоздания чувственного мира, едва ли возможна: трудно представить себе, что искусственный аромат грязных носков будет приятнее естественного, и, как язвительно написал один скептичный американец, «самым приятным после знакомства с пахучим фильмом (smell vision. – «НИ») будет запах свежего воздуха».

Более вероятно создание объемного экрана, в глубине которого можно будет видеть движущиеся компьютерные голограммы. Например, в виде огромного цилиндра, окруженного зрительными рядами – гуманизированный вариант Колизея, в котором устраивались гладиаторские бои. Правда, не очень ясно, сможет ли такое зрелище создать принципиально более сильный эффект присутствия, чем 3D.

Между тем хорошо известно, что самое глубокое погружение в иллюзорный мир происходит во сне, но сны индивидуальны, а кино – искусство для совместного восприятия. Похоже, что пятая технологическая революция произойдет именно в этой сфере – в обретении возможности управлять сновидениями. Нужно лишь создать биотехнологию, позволяющую использовать мозг в качестве проигрывателя заранее созданной картины мира.