Нина Ананиашвили

– Как вы встретили Новый год?

– Новый год я встретила просто сказочно, в Финляндии. Точнее, в Лапландии – это самое северное место Европы. Перед самым Новым годом станцевала «Лебединое озеро» и в тот же вечер сбежала из Москвы – устроила себе каникулы. Мы поехали туда впятером – с моим супругом, с его сыном Степой и нашими друзьями Алексеем Фадеечевым и его женой. В тех краях я никогда не была. Приезжаем – маленькая гостиница в горах, фантастическая природа, в окнах свет горит, нас там ждут. В лесу нас встретил настоящий старый лесник. Слышали бы вы, с какой любовью он рассказывал про свою жизнь – будто Шекспира читал. В Лапландии я каталась на собаках, на оленях, на снегоходах и на лыжах.

– Не страшно было становиться на лыжи. А вдруг травма?

– Ужасно страшно. Я никогда в жизни не каталась на лыжах. Думала, что муж не разрешит, но он отнесся к этой идее спокойно. Уже через три дня я научилась спускаться с горы, а на четвертый день инструктор потащил нас на гору высотой в 718 метров. Как мы оттуда спускались, до сих пор понять не могу. В общем, удовольствий масса.

– Кстати, говорят, там, в Лапландии, обитает Санта-Клаус. Не довелось встретиться?

– Нет. Может, он мимо проезжал, а я не заметила (смеется).

– А в Деда Мороза вы в детстве верили?

– Знаете, у нас в семье в Тбилиси как-то не очень много говорили про Деда Мороза. Это был Советский Союз, тогда этим вещам особо серьезного значения не придавали. Единственное, я помню, когда мы просыпались первого января, у нас под подушкой всегда лежал шоколад.

– Не припомните, какой новогодний подарок в вашей жизни оказался самым неожиданным?

– В Грузии на Новый год мы всегда обменивались конфетами, приговаривая: «Чтобы Новый год был сладкий». Это была традиция. Каких-то особенных подарков друг другу дарить было не принято. Настоящие подарки на Новый год я стала получать только от своего мужа. Несколько лет назад прихожу домой и вижу на диване какое-то странное мохнатое существо... Оказалось – роскошная шуба от Крутиковой. Наверное, это и было самым неожиданным и замечательным подарком.

– Насколько я понял, Деда Мороза вы не видели. А роль Снегурочки приходилось когда-нибудь исполнять?

– Да. Года четыре назад я сыграла роль Снегурочки в американском балете. Это было в Хьюстоне. Как-то ко мне подошел хореограф Бен Стивенсон (художественный руководитель Хьюстонского балета) и сказал: «Я очень хочу, чтобы ты станцевала Снегурочку». Я говорю: «Посмотри на меня. Ну какая же я Снегурочка». Он настоял. В итоге действительно поставил специально для меня огромный трехактный балет на музыку Чайковского. Премьера прошла настолько успешно, что его показывали потом еще и в Нью-Йорке.

– Я имел в виду Снегурочку ту, которая подруга Деда Мороза, а не ту, которая сгорела от любви по весне. В детстве вам не предлагали участвовать в этой роли, скажем, на утренниках?

– Нет, никогда. Хотя я участвовала в «елках» в Тбилиси, когда была совсем маленькая. Но играла роль гномика. Мы долго репетировали, но в спектакле меня так никто и не увидел – мы сидели под елками и были закрыты от публики ветками с ног до головы.

– А сейчас часто бываете в родном Тбилиси?

– Да, конечно.

– И за политикой следите? Как относитесь к происходящему в Грузии сегодня?

– Пришел молодой человек – появилась надежда. Меня пригласили на инаугурацию, и я поеду в Тбилиси, буду танцевать в праздничном концерте. Конечно, хочется, чтобы все было спокойно, благополучно. Уже народ настрадался, поэтому я думаю, что должно быть все лучше – по-другому нельзя. Сегодня важно, чтобы в Грузии все стали терпимее и научились понимать друг друга.

– Не так давно вы мне рассказывали, что в Тбилиси не было света в театре, все работали в жутких условиях...

– Знаете, по большому счету там живут не хуже, чем в российской провинции. Мы же все время забываем, что Москва и Питер – это еще не вся Россия. Недавно по телевизору показали московский дом на Фрунзенском Валу. Я просто поразилась: там, в центре столицы, живут люди без света, газа, отопления – как в каменном веке. Живут по двадцать лет. И это происходит в стране богатой, где все есть. Конечно, всем трудно было, когда разделился Советский Союз. Естественно всем стало плохо – и России в том числе. Никто от развала Союза не выиграл, но... обратного хода нет. Выход единственный – нашим народам жить в содружестве. И все должны это понять в конце концов.

– Пока Большой театр гастролирует в Париже, вы сейчас готовитесь к своим гастролям – в Японии?

– Да. В феврале мы с театром Алексея Фадеечева едем в Японию. Нас давно туда зовут. Сначала мы танцевали там просто гала-концерты. Теперь танцуем большие спектакли. Мы ведь с Алексеем создали труппу и набрали довольно неплохой репертуар. Сейчас в Японии пробудем 25 дней. Затем летим оттуда в Лондон. Там гастроли продлятся неделю. После этого уже есть приглашение показать наш Театр танца в Америке на фестивале в июле. А потом в сентябре–октябре приглашают в Нью-Йорк.

– Но ведь вы собирались этой весной ставить очередной балет в Москве?

– Нет. Судя по всему, в Москве в ближайшие годы мы выступать уже не будем. Я вам уже рассказывала, что нас лишили нашей репетиционной базы. После публикации «Новых Известий» о наших проблемах мне позвонили из московской мэрии и сказали, вы, мол, должны пойти в мэрию и еще раз поговорить. Мы опять написали письмо. В ответ сказали – выхода нет. Наш балет просто никому здесь не нужен – у нас ведь не эстрадный танец и не казино какое-нибудь.

– Как же вы собираетесь здесь дальше существовать?

– Если только найдется какой-нибудь сумасшедший и даст денег... У нас в стране ни один продюсер не дает денег на культуру просто так, они хотят иметь стопроцентную прибыль, а у нас в искусстве так не получается... Поэтому у нас и премьера отменилась, и репетируем мы за рубежом – в той же Японии.

– Кстати, не мешают ли ваши проекты в Театре танца Алексея Фадеечева вашим выступлениям в Большом театре?

– В Большом театре я продолжаю работать, как работала. Восемь спектаклей в год. Танцую все спектакли, которые Большой театр мне предлагает. Но по большому счету, к сожалению, это похоже на благотворительность. Ведь в России по сей день солистам балета платят гораздо меньше, чем за рубежом. Почему? Знаете, свою ставку я отдала молодой балерине, еще когда худруком театра был Владимир Васильев. За всей этой долгой десятилетней неразберихой в администрации театра сменилось целое поколение танцовщиков. Вы ведь знаете, что век артиста балета недолог. А станцевать действительно интересные роли в свежих, современных постановках многим из артистов балета так и не удалось...

– Сегодня канун старого Нового года. Давайте не будем о грустном. Что бы вы пожелали в этот праздник нашим читателям?

– Знаете, моя бабушка всегда считала, что настоящий Новый год – тот, который после Рождества, поэтому почитала только старый Новый год. Я хочу пожелать всем здоровья в первую очередь. Чем больше живешь – тем больше понимаешь, как это важно. Желаю благополучия и покоя в каждом доме, в последние годы мир был слишком беспокойным. Хочу, чтобы в наступающем году люди радовались жизни, и все трудности преодолевались с легкостью.

Справка «НИ»

Нина АНАНИАШВИЛИ родилась 28 марта 1963 года в Тбилиси. В 1969 году поступила в Государственное хореографическое училище Грузии, где ее наставником был великий Вахтанг Чабукиани. В 1976 году перешла в Московское хореографическое училище (МАХУ). Уже в 1980 году она получила свою первую золотую медаль – на 10-м Международном конкурсе артистов балета в Варне. В 1981 году после окончания МАХУ Нину приняли в труппу Большого театра, где она сразу начала выступать в сольных партиях. Ее педагогами были Раиса Стручкова, Римма Карельская, Марина Семенова. В 1982 году она станцевала свою первую главную партию – Одетту/Одиллию в «Лебедином озере» Юрия Григоровича. В 1988 году Ананиашвили и Лиепа стали первыми танцовщиками, приглашенными в американский New-York City Ballet. Здесь Нина исполнила главные партии в балетах Джорджа Баланчина «Вариации из «Раймонды», «Аполлон», «Симфония до мажор», которые впоследствии перенесла на сцену Большого. Она продолжает сотрудничать со многими российскими и зарубежными труппами. На сегодняшний день на счету у Нины более 90 партий в балетных спектаклях. Специально для нее хореограф Алексей Ратманский поставил «Прелести маньеризма», «Сны о Японии» и «Лею», а Бен Стивенсон в Хьюстонском балете –«Снегурочку». В декабре 2000 года Нина Ананиашвили и Алексей Фадеечев основали Театр танца, специально для которого создают свои спектакли ведущие хореографы Америки, Австралии и России.