Актер и режиссер Родион Нахапетов

– Родион Рафаилович, скажите, вы сейчас больше работаете в России или все-таки в Америке?

– Мы с женой Наташей Шляпникофф (она американка русского происхождения) живем как бы на два дома. Когда наш кино- или телепроект связан с Россией, мы находимся здесь, когда он американский – тогда мы, естественно, там. У меня три дочери: Катя живет и работает в Штатах, а Аня и Маша – в Москве. В России у меня подрастают внуки. Сейчас, вплоть до Нового года, я буду находиться в Москве, снимаюсь в сериале для Первого канала. У меня с Первым всегда были хорошие отношения.

– А вы участвуете там в качестве актера или режиссера?

– В качестве актера. Вы же знаете: моя первая профессия – актер. Режиссером я стал потом. За «режиссерской спиной» на моем счету больше двадцати фильмов, а актерских ролей и вовсе не счесть. Актерская работа сравнима для меня с отдыхом: у актера свободнее график, да и ответственности меньше. Актер отвечает лишь за качество своей роли – монтажом он не занимается и фильм не редактирует. В общем, сниматься мне легко, и это доставляет удовольствие.

– Больше, чем работа режиссера?

– Как режиссер я получаю стопроцентное творческое удовлетворение – притом что режиссерская работа гораздо тяжелее актерской. Снимая фильм, ты создаешь целый мир – по своим чертежам, ты сосредоточен на драматургии, выстраиваешь внутреннюю жизнь героев (не одного персонажа, а всех), занимаешься монтажом. Все это вместе – целый комплекс, который доставляет огромную радость, если получается, как задумал, и большое разочарование, если не получается.

– С вами как с режиссером советуются, когда вы снимаетесь?

– Нет, конечно. Скажем, снимаясь у Михалкова или у Панфилова – у разных больших режиссеров, я никогда не вмешивался, а лишь «подглядывал» за их работой, получая своеобразную практику.

– А в каком сериале сейчас вы снимаетесь?

– Сериал из восьми серий, называется «Гознак». Снимает его слаженная команда продюсера Дениса Евстигнеева. Я играю одну из главных ролей. Сразу скажу, роль очень для меня необычная и потому интересная.

– А как вы относитесь к тому, что сейчас часто берутся за съемки ремейков известных фильмов?

– Я это не приветствую. Разве можно представить себе ремейк «Летят журавли» без Татьяны Самойловой и Алексея Баталова? Лучше повторно выпустить великий фильм на экраны, чем делать его ремейк. Ремейки, как правило, делаются по шаблонам успешных (в кассовом отношении) фильмов, но наполнение, уровень творческих усилий в них не тот, что в оригинале. В свое время, помните, был популярен фильм «Влюбленные», в котором я снимался. Спустя 30 лет мы сняли фильм «Влюбленные-2». Но это был не ремейк, это было продолжение, то есть то, что случилось с героями спустя годы. В нем действуют те же герои, те же характеры, но обстоятельства совершенно иные. Интересно продолжение, развитие, но не повторение того же самого.

– Я читала недавно, что вы планируете снимать картину о войне в Севастополе. Это только идея или у вас уже есть реальные договоренности?

– У нас есть великолепный сценарий, готовый к съемкам. О перенесении места действия с востока Украины в Севастополь – пока лишь идея. Фильм расскажет о подвиге девушки, которая была подпольщицей на востоке Украины, о ее переходе через линию фронта и испытаниях, выпавших на ее долю. Будучи беременной, она шла по оккупированной фашистами территории от Кривого Рога до города Сталино (ныне Донецк), чтобы передать Красной Армии сведения, собранные подпольной организацией «Родина». На полпути Галя Прокопенко (так звали девушку) была арестована, посажена в концлагерь, приговорена к расстрелу, бежала. Помимо героического аспекта и патриотических эмоций эта история мне дорога еще и потому, что имеет прямое отношение ко мне. Дело в том, что Галина Прокопенко – моя мать. В прошлом году мы с женой Наташей ездили на Украину, осматривали места съемок, искали финансовых партнеров, но случился Евромайдан, и он, конечно, отбросил наш проект в сторону, тем более что действие нашего антифашистского фильма разворачивается вблизи Донецка. А на фестивале в Севастополе меня спросили, могу ли я переделать мамину историю и снять ее в Крыму. «Это возможно, – ответил я, – но потребуется время, чтобы привести документальную историю в соответствие».

– Скажите, сейчас, когда между Россией и Америкой снова напряженные отношения, сказывается это как-то на вашей работе там или здесь, на взаимоотношениях с людьми?

– Конечно, очень обидно, что такое напряжение возникло. Взаимное недоверие не производит ничего позитивного. Вот уже два года мы с Наташей пробиваем в Голливуде кинопроект «Вино из одуванчиков» по знаменитой повести Рэя Брэдбери. Надеюсь, что у меня с женой не возникнет дополнительных трудностей из-за русских фамилий. Кстати, в издательстве «Проза и К» готовится к изданию вторая книга моих воспоминаний, и в ней особое место отведено рассказу о нашей долгой дружбе с Рэем Брэдбери, вплоть до его смерти. Нам с Наташей доставляло огромное удовольствие беседовать с Брэдбери, слушать его рассказы о кинематографе, о жизни. Однажды Наташа показала ему мой дипломный короткометражный фильм «Вино из одуванчиков», Рэй был взволнован фильмом, сказал, что я как художник понимаю его стилистику, его метафоричность. И вскоре предложил мне сделать полнометражный фильм по его любимой повести. Когда сценарий был написан, Брэдбери с энтузиазмом его принял и благословил. Такое случается очень редко, чтобы автор оригинального произведения согласился с «версией» своего произведения, написанной чужим автором, да еще иностранцем. Фильм пока не снят, финансирование всегда представляет трудность – как в Штатах, так и у нас.