Posted 11 ноября 2012,, 20:00
Published 11 ноября 2012,, 20:00
Modified 8 марта, 05:22
Updated 8 марта, 05:22
Немодная страна
Лет десять назад столичные художники и арт-деятели были уверены: стоит подналечь, и с государственной поддержкой современное искусство овладеет умами граждан. Именно для этого придумывались Московская биеннале и еще пятерка фестивалей и премий (включая «Инновацию»). Эти смотры делались для того, чтобы показать – не Шиловым и Андриякой жива арт-сцена: акварельно-масляные реалисты, может, и хороши для украшения стен, но к актуальному искусству отношения не имеют. Настоящее искусство – некоммерческое, острое, креативное, мультимедийное. Особенные надежды в этом плане возлагались на Запад – он поймет и оценит наши попытки быть современными.
Сегодня все надежды сменились разочарованием. Даже такой успешный деятель, как Владимир Овчаренко, открывший филиал своей галереи в Лондоне и осваивающий площадку «Красного Октября», в интервью «НИ» признался: «Россия сейчас занимает далеко не ведущую позицию в мире во многих сферах. Это отображается на отношении к русскому искусству. Причина не в политике или экономике, даже не в хорошем или плохом отношении к России, качество искусства также не играет роли – художники здесь ни при чем. Все дело в том, что Россия сейчас «не в моде». А когда страна в целом не интересна, то ее просто игнорируют».
Впрочем, одно мощное российское достижение не осталось без внимания. В рейтинге самых влиятельных людей искусства 2012 года, составленном авторитетным изданием ArtReview, на 57-м месте из 100 оказались девушки из Pussy Riot. Их безоговорочно признали художниками. В России, правда, их таковыми мало кто считает. Оно и понятно: даже профессионалы не знают, к какому ведомству (помимо полицейского) их приписать.
Согласно недавнему исследованию фонда «Общественное мнение», 48% россиян не в состоянии ответить на вопрос, «что такое современное искусство». Один из самых частых ответов (10%) – это негатив, получаемый от плодов contemporary art («это не искусство, оно мне не нравится»). Именно поэтому Владимир Овчаренко заявляет: «Современное искусство – это настолько маленький сектор, оно занимает такое незначительное место в жизни России (его даже стало не модно обсуждать), что оно не может вытянуть самостоятельно всю остальную страну и сделать ее интересной миру; чудес не бывает».
О том, что чудес ждать не приходится, свидетельствует, например, опыт Перми, где власти с приглашенными москвичами пытались привить горожанам вкус к современному искусству. Опрос движения «Суть времени» в августе 2011 года показал, что 65% опрошенных относятся отрицательно к актуальному искусству и считают проекты Марата Гельмана пустой тратой бюджетных денег. Между тем сторонники Гельмана и его «Пермского культурного проекта» утверждали, что 70% граждан как раз на их стороне. Спор закончился сам собой со сменой руководства края и отказом Марата Гельмана от своих инициатив.
Понятно, что наш внутренний регресс в сфере искусства немедленно откликается во всем мире. Ни один российский художник не входит в первую мировую двадцатку (десять лет назад там довольно прочные позиции занимал эмигрант Илья Кабаков). Продажи нашего современного искусства на мировых аукционах имеют мизерные показатели. Ни одно из произведений, созданных в России за последние три года, не перешло рубеж в 200 тыс. долларов. Лидируют топовые художники 1990-х годов (Дубосарский-Виноградов, АЕС+Ф, Валерий Кошляков, Катя Филиппова). И это в то время, когда, например, одна новая фотография немца Андреаса Гурского зарабатывает почти 3 млн. долларов.
Причину такого падения интереса к русскому искусству известный арт-критик Сергей Хачатуров связывает со сменой приоритетов: «Сегодня нормальной коммуникации с Западом очень мешают стереотипы. Причем они касаются как молодого, так и уже проверенного искусства. Эти стереотипы поддерживаются с двух сторон: и со стороны Запада, и со стороны России. А суть их в том, что весь мир сейчас зациклен на концептуализме. Однако подобная игра в одни ворота сильно обедняет общение русского искусства с миром. В результате остаются практически незамеченными художники, представляющие пластические версии искусства, формальные. Возникает такое ощущение, будто их нет, а все кругом играют в «концептуализм»». Там, где мы традиционно сильны – в реализме или в «чистом искусстве», – нас не видят. Запад ждет левизны и акций – всего того, что в России душится сверху и снизу».
Даже те, от кого зависит развитие художественных инициатив, вынуждены признать страшное торможение (в сравнении с началом 2000-х). Комиссар Московской биеннале Иосиф Бакштейн в интервью «НИ» сетует: «Налицо слабая, малоразвитая инфраструктура. Количество галерей у нас невелико, оно даже сокращается и не соответствует масштабам такого большого города, как Москва. А галерейная инфраструктура по России вообще очень слабая, даже в Петербурге существуют от силы 7–8 площадок». Он считает, что современное искусство сейчас находится в маргинальном положении.
На этом фоне вновь начинают звучать идеи об «особом пути России», что нам необходимо культивировать свои достижения – иконопись, холст-масло, реалистическую акварель... Однако если судить по скандалам в питерских институтах искусства и низким мировым рейтингам московских учебных заведений (включая Академию художеств, которая не входит даже в сотню лучших художественных вузов, в то время как в списке 26 британских институтов искусств), мы теряем позиции и в этом секторе. Так, бывшая «нация мастеров» оказывается вне времени и пространства, с тем, что создано в 1990-е годы.
По мнению директора Мультимедиа Арт Музея Ольги Свибловой, сейчас в сфере современного искусства все определяется следующими параметрами: в каких крупных музеях представлены наши художники, сколько пишут о русском искусстве в общей и специализированной прессе и сколько имен русских художников знает культурное сообщество, потому что художник сегодня – это бренд. Если посмотреть по всем этим параметрам, то выяснится, что русское искусство существует в представлении внешнего мира. Но вопрос в том, как оно существует, и тут достаточно сказать, что художников из Индии или Бразилии сегодня знают больше. Однако при этом русское искусство, по словам Ольги Свибловой, представлено на крупнейших ярмарках, до которых допускаются только стилеобразующие галереи. К примеру, русский проект сейчас представлен на крупнейшей выставочной площадке Берлина Martin-Gropius-Bau, что, безусловно, приятно, но этого недостаточно. Дело в том, что в России мало художников (если речь идет о современном искусстве), способных говорить на одном языке с миром. Сегодня, напоминает собеседница «НИ», продолжают очень активно творить Илья Кабаков, Борис Михайлов и многие другие представители поколения, когда-то открывшего Россию для Запада, но им всем уже 75-80 лет. А что касается молодых художников, то тут еще большой вопрос, захотят ли они продолжать свою карьеру в России. Здесь почти нет рынка, локальных институций тоже. Есть частные музеи, «Премия Кандинского», но почти нет средств для того, чтобы жить и работать. И больше внимания уделяется тому, как сегодня строить новый музей современного искусства, а не тому, что там показывать, резюмирует Ольга Свиблова.
Почему российское искусство сегодня не популярно за рубежом?
– Есть две причины. Первая состоит в том, что современное русское искусство слишком хочет, чтобы оно принималось на Западе. В результате оно стало очень имитационным. Быть «более западными», чем англичане, американцы или немцы, мы никак не можем, поэтому эти потуги выглядят довольно нелепо. Это касается и музыки, и изобразительного искусства, и кино. То, что делают сейчас художники, в том числе многие мои друзья и приятели, – за редкими исключениями просто попытка повторить увиденное в Европе. Но там искусство находится в контексте, а наше – вне его, и авторы, как правило, вообще не понимают, что делают. Вторая причина – Россия сейчас немодная страна. Я считаю, что она заслуженно немодная, потому что мы дошли до такого отстоя за последние 20 лет, что все, связанное с Россией, других чувств, кроме раздражения и недоумения, а иногда и возмущения, не вызывает.
Писатель Виктор ЕРОФЕЕВ:
– Смотря что называть современным искусством. Если мы говорим об отечественном искусстве последних 50 лет, то, безусловно, это не так – оно котируется как в России, так и на Западе. У нас были и есть замечательные художники, которые работают в разных направлениях, начиная с Оскара Рабина и Олега Кулика и заканчивая арт-группой «Синие носы». На мой взгляд, многих российских художников зачастую за границей знают лучше, чем здесь, потому что наша публика не всегда готова воспринимать вещи авангардистские, условные, не имеющие отношения к конкретной реальности. А что касается внедрения искусства в общество, то оно всегда происходит с некоторыми трудностями и по понятным причинам не может быть принято сразу, иначе оно не было бы новым, а повторяло бы старое.
Например, Марат Гельман или мой брат Андрей Ерофеев проводят выставки, участвуют в кураторском движении, рассказывают о новом искусстве, показывают, из чего оно состоит. И когда такие выставки проходят, просвещенный народ с радостью их воспринимает. Но здесь есть два момента. Во-первых, это возникновение некоего консервативного фона, на котором ирония, самоирония, сарказм стали восприниматься как насмешка над человеком. А во-вторых, это абсолютное отсутствие какого-либо образования в отношении современного искусства. Если человек сам до него не доходит, то подсказок он не находит ни в наших школах, ни даже в наших университетах.
Директор Фонда поддержки современного искусства «Винзавод» Елена ПАНТЕЛЕЕВА:
– На сегодняшний день, только одна российская галерея «Риджина» принимает участие в ярмарках первой величины, таких как Арт-Базель или Армори. Впрочем, учитывая сложности отечественного арт-рынка, остается радоваться и этому факту.
Я уверена в том, что русское современное искусство может быть и должно быть интересно западным профессионалам. К сожалению, они мало осведомлены о том, что происходит в арт-мире нашей страны. По-прежнему на просьбу назвать имя актуального русского художника, ответ чаще всего звучит: «Кабаков». Что же делать? Поменьше вариться в собственном соку. И усилить продвижение по всем фронтам, начиная от pr-менеджеров галерей, которым полезно активизировать работу с западной прессой, заканчивая государством в целом, чья поддержка важна, ведь современное искусство – это достойная визитная карточка страны во всем мире.