В ожидании ответной речи

Юбилейный вечер начался с задержкой почти в полтора часа – слишком уж много было желающих засвидетельствовать лично почтение мэтру, сыгравшему сотни ролей в кино и театре. Лучшие представители армянской диаспоры и театрального бомонда, политики, дипломаты, кинорежиссеры, тренеры, художники, главные редакторы и даже врачи с букетами один краше другого то и дело просачивались мимо ожидающей начала мероприятия нарядной публики в кабинет Армена Борисовича. Гостей выдерживали как хороший армянский коньяк, которым, кстати, всех без исключения угощали весь вечер. Когда же после томления дамы и кавалеры расселись в зрительном зале, и вечер начался, все поняли: ожидание стоило момента встречи с Мастером и его учениками, поклонниками и преданными друзьями-коллегами. Впрочем, сам Мастер предпочел уйти в тень и скромно просидел весь вечер в первом ряду. Актеры Театра Джигарханяна сразу задали тон праздничного капустника, оживив несколько мизансцен из спектаклей, в которых играл когда-то их наставник – веселый, иронично-шутливый, а местами просто клоунский.

Зрители были участниками и соучастниками всего происходящего. То и дело им приходилось подниматься на сцену и говорить заготовленные речи или искрометно импровизируя. Но и в том, и в другом случае дежурных слов и поздравлений не было. И что самое удивительное – несмотря на то что персоны-то все были публичные, привыкшие и к свету софитов, и к работе на публику, и к интервью – все, как один, очень волновались.

Волноваться было от чего: по количеству сыгранных персонажей Армену Джигарханяну нет равных (он занесен в Книгу рекордов Гиннесса), его диапазон, как говорили в тот вечер многие, безграничен. В Маяковке это грубый Стенли Ковальски («Трамвай «Желание»), лукавый Тристан («Собака на сене»), жесткий Хлудов («Бег»), мудрый Сократ («Беседы с Сократом») и бесчеловечный Нерон («Театр Нерона и Сенеки»), в кино – комичный обладатель пышных усов судья Крикс («Здравствуйте, я ваша тетя»), реалистичный штабс-капитан Овечкин («Новые приключения неуловимых»), жестокий и мудрый одновременно вор в законе Горбатый («Место встречи изменить нельзя»). А говорящий «Щас спою» голосом Джигарханяна волк из всенародно любимого мультфильма «Жил-был пес» просто вне конкуренции. Все ораторы говорили о доброте и таланте именинника, которые не знают границ, о его большом сердце и щедрой душе, о его мудрости, которая, если верить Александру Ширвиндту, ко всем приходит после 70-ти, а у Армена была уже в шестнадцать. «Ты мое национальное достояние, – сказал, выйдя на сцену Ширвиндт (к моменту его выхода эта фраза уже прозвучала раз десять, не меньше). – Я не знаю, на какую национальность тут все намекают, но то, что мы с тобой одной расы, это точно».

Ширвиндт пришел не с пустыми руками, а с коробкой натурального березового сока. Гастрономический подарочный ряд дополнили вишневые наливки (навеяно темой чеховского «Вишневого сада») и щедрая корзина армянских яств от «преданных поклонников из Еревана». Дарили портреты (от Никаса Сафронова и армянского художника из Санкт-Петербурга Арама Сарибекяна, самого быстро рисующего портретиста в мире), песни (от певца Жана Татляна в дуэте с певицей Армяне), милую копилку в образе пса из мультфильма «Жил-был пес» (от Эдуарда Назарова) и даже золотую книгу мудрости… Когда же пришел черед имениннику сказать ответную речь, Джигарханян от нее отказался. Объяснив свой отказ тем, что ему надо подумать над тем, что он услышал сегодня. И пообещав, что в следующий раз он обязательно всех соберет и обязательно выступит.