Posted 11 августа 2009,, 20:00

Published 11 августа 2009,, 20:00

Modified 8 марта, 07:20

Updated 8 марта, 07:20

Михаил Котельников:

Михаил Котельников:

11 августа 2009, 20:00
После финала фестиваля лидер российской группы «Городская культура» Михаил КОТЕЛЬНИКОВ ответил на вопросы «Новых Известий».

– Михаил, многие сегодня сетуют, что в российской рок-музыке не появляется новых имен. В чем же причина? Как, с вашей точки зрения, обстоит сегодня дело с клубной рок-музыкой в России?

– Огромное количество талантливых ребят прозябают в клубах с трехгрошовыми концертами, при этом по телевизору и по радио мы слышим один и тот же набор групп, которые звучат уже лет по десять. Молодым никто не дает выбиться, никто ими не занимается, нет целенаправленной политики поддержки андерграундных музыкантов. Нет поддержки со стороны лейблов, нет поддержки информационной. Мы сейчас много общались с коллегами-музыкантами и лишний раз убедились, что на Западе музыканты могут принести демо-запись и почти сразу же получить хороший контракт со спонсорской и информационной поддержкой. А у нас талантов на самом деле очень много, и очень часто в клубах встречаются интереснейшие команды, которые могут рассчитывать в плане своей раскрутки разве что на Интернет. Но ни на радио, ни на телевидение это не выходит. Поэтому в целом ситуация, конечно, не очень хорошая.

– Что дала вам эта поездка на Emergenza?

– В принципе мы стараемся следить за тем, что происходит в шоу-бизнесе и рок-музыке на Западе. И здесь мы еще раз лично убедились, что у людей по-другому работают «музыкальные мозги». Многие ребята были значительно младше нас, но при этом их группы и их аранжировки звучали не хуже, чем у многих знаменитых групп. Нам было чему поучиться. И, конечно, для того, чтобы русская музыка попала в европейские чарты и на европейские фестивали в качестве хэдлайнеров, нам всем надо подтянуть уровень. Не уровень исполнительского мастерства, а способ музыкального мышления. В этом нашей музыке, конечно, далеко до Запада. Но ситуация меняется к лучшему.

– Вы говорили, что спеть в Германии по-русски – это ваш принцип. Почему не поступились им, ведь у вас были англоязычные версии?

– Да, мы перевели все песни после победы в российском финале, и у нас были попытки их отрепетировать. Но, к сожалению, мне было сложно строить вокальные фразы на английском, и в новом варианте это не слишком хорошо звучало. В итоге, когда меня спросили, на каком языке мы будем петь, я сказал, что это первый конкурс с участием России и песни будут звучать на нашем родном языке. Конечно, было желание победить, но главное – не победа, мы хотели, чтобы люди слышали наш оригинальный текст. Многие люди до этого вообще никогда не слышали рок-музыку на русском языке. Я разговаривал с ребятами из Америки, Голландии, Испании – они не слышали ни одной русской группы.

– Правда ли, что вы вообще случайно попали на российский конкурс Emergenza?

– Да, я был против этой идеи, потому что не очень люблю музыкальные фестивали, особенно те, которые проводятся в России, потому что они всегда смешаны с какой-нибудь дурацкой политикой, бабками, взятками, и наши опыты участия были, скажем так, не совсем позитивными. Мы предпочитаем сольные концерты, у нас есть своя аудитория, поэтому я думал, что нам это не нужно. Но когда в итоге, после этой длительной борьбы, мы поехали на мировой финал, я признал, что решение участвовать было правильным.

"