Posted 11 мая 2008,, 20:00

Published 11 мая 2008,, 20:00

Modified 8 марта, 08:03

Updated 8 марта, 08:03

В крови омылся – чище чистого

В крови омылся – чище чистого

11 мая 2008, 20:00
В крови омылся – чище чистого

Военная тема в нашем театре довольно долго проходила по разряду «датских тем». «Военные пьесы» с обязательным победным апофеозом ставили по разнарядке к юбилеям, для галочки и по обязанности. Александр Ширвиндт до сих пор вспоминает, как старался увлечься «военной темой» Анатолий Эфрос, как насиловал себя, придумывая на месте агитфальшивки что-то увлекательное и будоражащее. Как было неловко актерам, изображающим наших танкистов и «ихних» генералов, а сам он, Ширвиндт, выходил вальяжным Гудерианом. И понимал, что спектакль не получился и получиться не мог. Впрочем, начальство одобряло и хвалило Театр Ленинского комсомола, который наконец-то поставил «идеологически правильный спектакль».

Понятно, что в годы перестройки спрос и предложение на «датские спектакли» резко пошли на убыль, а военная тема на годы ушла на периферию репертуарных интересов. Потребовалась смена актерских поколений, чтобы пьесы о Гражданской войне и о Великой Отечественной стали вновь появляться в афишах.

Сегодняшний военный спектакль, как правило, тих, немноголюден. Молодым актерам не интересны пьесы «о доблести, о подвигах, о славе», подозрителен военный азарт, упоение битвы. Деление на своих и врагов им не кажется единственно возможной картиной мира. А в судьбах героев войны их волнуют минуты нравственного выбора, которые война с неизбежностью ставит перед любым своим участником.

На Новой сцене МХТ Виктор Рыжаков с тремя студентами-выпускниками ставит спектакль «Сорок первый. Opus Posth», по Борису Лавреневу. Действие происходит во времена Гражданской войны. Боец Марютка (Яна Сексте) откомандирована отвезти на парусной лодке в штаб захваченного поручика Говорухо-Отрока (Максим Матвеев). Из-за некстати разыгравшегося шторма конвоир и ее подопечный оказываются на безлюдном рыбачьем острове. Питаются запасами соленой рыбы, страдают от цинги, влюбляются друг в друга – ссорятся, мирятся, стараются обратить друг друга каждый в свою веру. Но… когда на горизонте появляется лодка с белыми офицерами, революционный боец Марютка вскидывает винтовку к плечу.

Для читателей Лавренева история рыбацкой сироты, которая ради мечты о мировой революции не поколебалась убить свою первую и единственную любовь, была наглядным доказательством крепости революционных идеалов. Для Виктора Рыжакова, его актеров и сегодняшнего зрительного зала выстрел Марютки нечто, выходящее за пределы опыта, когда не знаешь, как отнестись к произошедшему. Замер малиновый Комиссар (Павел Ворожцов), ставший в спектакле Лицом от автора: то ли погладить по голове запутавшуюся девку, то ли орден повесить, то ли ударить с размаху по щеке: что же ты, дура, понаделала со своей душой! Нет ответа, нет финала – только надрывный крик убийцы «за идею»: «Синеглазенький!»

В Театре Наций недавние выпускники Мастерской Олега Кудряшова играют свой выпускной спектакль «Снегири». Пьеса Нины Садур написана по роману Виктора Астафьева «Прокляты и убиты». Речь идет о прадедах сегодняшних студентов. Точнее, о ребятах, которые ничьими прадедами стать не успели: призванные прямо со школьной скамьи, ушли и не вернулись, беспощадно убитые врагами, голодом, «расстрельными» приказами органов НКВД. Молодые актеры играют своих сверстников, призванных в армию из самых дремучих уголков сибирских деревень, поселков, городков. Для спектакля актеры явно учились и сибирскому говору на «о» и умению вертеть самокрутку, учились споро наматывать портянки и подставлять ладони под краюху хлеба горстью, чтобы ни крошки не выронить. А главное – пытались «присвоить» мысли, чувства, душу пареньков 1941 года, курсантов, питающихся лебедой, слепнущих от недоедания и умеющих пожалеть даже противника (острослов-великан Лёха Булдаков – Владимир Абашин рассматривает плюгавенького немца: «Ужели карликов гонят воевать! Ну, фашисты!»).

Необученные, голодные, почти безоружные герои «Снегирей» обречены с самого начала на бессмысленную гибель в первом же бою. Тут святость долга и идиотизм ситуации так сплетены, что сам черт не разберет. Тут даже не голой грудью на дот кинуться, а стать живой мишенью, на час-другой на себя оттянуть огонь противника… А до того как выполнишь долг пушечного мяса, ты еще поприсутствуешь на расстреле своих же однополчан… Приказ такой пришел: устроить в части показательный расстрел, а тут два брата Снигиревы (Артем Тульчинский и Павел Акимкин) под параграф и подвернулись: к мамке в деревню из части ушли – молока попить, хлеба поесть, товарищам краюху-другую принести… И вот теперь по команде в них: «пли!». И только за их плечами две белые девочки-души оглядываются по сторонам на всех стоящих вокруг и стонут: «Что же вы делаете, дяденьки?! Что же вы, дяденьки, делаете?!!»

Спектакли «Снегири» и «Сорок первый. Opus Posth» – очень обнадеживающее явления нашей сцены. Негромкие, как бы на обочине появляющиеся, они возвращают наш театр, слегка заигравшийся в пост-пост-постмодернистский инфантилизм, к вечным вопросам. И хочешь не хочешь, а каждому поколению приходится давать свой собственный ответ на простенькое: чем люди живы? Как сохранить живую душу в мире, расколотом нескончаемой войной?

"