Актриса Ольга Кабо

– Ольга, премьера в Театре Моссовета показала, что для хорошего драматического артиста не существует преград. А как вам дались столь трудные танцевальные номера?

– Это прежде всего заслуга Аллы Сигаловой, которая за время репетиций стала для меня эталоном женственности и в то же время работоспособности. Она всегда сосредоточена, никогда не экономила свои силы – выкладывалась на репетициях так, как будто это ей нужно танцевать, а не нам. И делала это, с одной стороны, жестко (могла серьезно покритиковать), а с другой – с юмором, для того чтобы поддержать, поскольку прекрасно понимает, что мы драматические артисты, а не солисты балета и у нас нет должного образования. В итоге все наши недостатки она превратила в достоинства. Я порой удивлялась: откуда же столько идей? У нас в спектакле заняты 18 человек. Для каждого из них нужно было поставить индивидуальный номер – и нетанцующего человека превратить в танцующего. Естественно, в вузах нас учили танцевать, но в работе мы редко встречаемся с танцем настолько плотно… Репетиции начались с финального танца. И я была в шоке, когда узнала, что танец должен длиться восемь минут. Для сценического времени это очень много. Даже в балете па-де-де идут не больше четырех минут, а тут – восемь. В первые месяцы мы постоянно смотрели на часы и замечали, сколько времени мы уже выучили – 20 секунд, 30 секунд. Каждая секунда давалась невероятно тяжело. И казалось, мы никогда не осилим этот спектакль. Но ближе к премьере я вдруг поймала себя на мысли, что самое трудное уже позади. И это счастье в нашей профессии, когда не задерживаешься в развитии, а добиваешься определенных результатов.

– Если не ошибаюсь, это ведь не первая постановка, где вы танцуете. Вспомнить хотя бы «Учителя танцев»…

– Да, есть еще спектакль «Ванна из лепестков роз», который мы играем в Питере. Я все время где-то танцую… Но все танцы разные. Например, фламенко совершенно не похож на то, что поставила Сигалова. У нее свой почерк. Это и не балет, и не то, чему нас учили у станка. Это своеобразный перевертыш. Но при этом в танцах Сигаловой нет ни одного движения ради движения. Каждое движение имеет смысл. Поэтому сейчас, благодаря Алле Михайловне, у меня начался новый этап познания себя через танец.

– У артистов порой наступает период, когда чувствуешь, что началось однообразие в работе…

– Я однообразия никогда не ощущала. Вот недавно мы сыграли в 200-й раз спектакль «Сирано де Бержерак». Казалось бы, это много. Но мы всегда с такой радостью выходим на сцену, что получаем невероятное удовольствие от пьесы, от игры, от режиссерской задумки. Но самая главная награда за наше удовольствие заключается в том, что не было ни одного раза, когда был пустой зал. Актеру не бывает скучно, если он увлечен работой. Скучно и грустно становится, когда у тебя нет работы. Вот тогда это подобно смерти. Ведь человек без работы перестает в себя верить, а как следствие – в него никто не верит. Он чувствует, что никому не нужен. И это ощущение ненужности – как старость.

– Но лично вам грех жаловаться, ведь вы сыграли столько ведущих ролей. А вообще, как к вам приходят роли?

– Всегда по-разному. Например, роль в премьерном спектакле я получила мимоходом – на сборе труппы. Ко мне подошел режиссер Юрий Иванович Еремин и спросил: «Не согласитесь ли вы сыграть у меня эпизод?» Я даже не нашлась что ответить, потому что, конечно, соглашусь. Очень уважаю Юрия Ивановича, играю в его спектаклях «Серебряный век», «Учитель танцев», «Самое дорогое бесплатно» и знаю, что он всегда направит тебя очень точно. А потом он пригласил меня на разговор с Аллой Михайловной, рассказал о замысле постановки. Я посмотрела еще раз фильм «Кордебалет», по мотивам которого наш спектакль, и решила, что это отличный шанс потанцевать и попробовать себя в новом качестве. Ведь в нашем спектакле главное – не столько персонажи, сколько актерский ансамбль. Если каждый будет сам за себя, то спектакль развалится. Мы все должны держаться единой группой, поскольку по сюжету нас выбирают и мы ждем приговора. Мне кажется, тема выбора – из разряда вечных. Я вспоминаю, как проходила конкурс на вступительных экзаменах во ВГИКе. Все мы проходили через какие-то кинопробы, фотопробы и прочее. То есть мы вынуждены быть принятыми или отвергнутыми. И это самая отвратительная составляющая нашей профессии. Но в то же время она и держит нас в тонусе – артист должен все время что-то доказывать. Потому что у него всегда, в любом возрасте есть шанс сыграть главную роль своей жизни. Поэтому актеры и не стареют, у них не бывает пенсионного возраста и умирают они на сцене.

– Если говорить об актерских поколениях, то в этом плане Театр Моссовета особенный. Сцена объединила здесь самых разных артистов – Юрский, Карташева, Филиппенко, Домогаров, Куценко, Гусева… А в чем секрет такой сплоченности?

– В нашем театре есть традиции. Это чувствуется, едва переступаешь порог служебного входа. К тебе всегда обращаются по имени-отчеству, всегда с улыбкой, всегда желают хорошего дня. Когда ты ходишь мимо именных гримерок, где сидели Раневская, Марецкая, Орлова, Плятт, Марков – ты чувствуешь, что принят в команду удивительных артистов и пытаешься соответствовать этому уровню. Спина становится ровнее. У нас потрясающие цеха – гримерные и костюмерные. Все понимают, что главное на сцене – это актер. И если ты один раз во время спектакля попросишь стакан воды, то не будет ни одного спектакля, где тебе в этот момент не принесли бы воды. Ты понимаешь, что нужен и тебя любят. У нас очень хорошая атмосфера в театре, в чем заслуга, естественно, Павла Осиповича Хомского. В театре, как вы заметили, есть ведущие актеры, а есть те, которые еще не стали ведущими, но у каждого есть шанс. И этот шанс Павел Осипович дает каждому. Здесь вообще с большой любовью относятся к выходу на сцену. Превращают это в событие, в ритуал.

– Но в то же время это и невероятная ответственность…

– Поэтому на сцену я всегда выхожу с дрожью в ногах. Но главное – сделать первый шаг, сказать первое слово, и постепенно страх проходит. Кстати, не меньше волнуешься и во время репетиций. Мы ведь понимаем, что близок тот час, когда четвертая стена откроется и появятся зрители. Да, устаем, да, иногда хочется спать, но я смотрю на наших молодых коллег – ребята вкалывают. Потому что наша профессия заставляет бесконечно работать. Расслабишься, и другой придет на твое место – скажет: «Я готов». Театр Моссовета один из первых в России начал ставить мюзиклы. Сейчас век синтетического искусства. Драматургия, танец, вокал, спецэффекты, компьютерная графика сливаются воедино, и актер должен соответствовать этому уровню. Так получилось, что в Театре Моссовета этот процесс проходит органично, ведь у нас на одной площадке работают режиссеры самых разных театральных традиций и творческого почерка – Чусова, Шамиров, Кончаловский, Юрский, Еремин, Брусникина… И когда актер работает с одним, с другим и с третьим, то, как иностранные языки, впитывает всю эту палитру.