Posted 11 марта 2008,, 21:00
Published 11 марта 2008,, 21:00
Modified 8 марта, 08:10
Updated 8 марта, 08:10
Прежде всего следует высоко оценить работу художника-постановщика Людмилы Кусаковой, художников по костюмам Светланы Титовой и Аллы Оленевой и оператора Шандора Беркеши, которые воссоздали не только облик ушедшего времени, но, кажется, и его затхлый советский воздух. Режиссер Шахназаров всегда ценил профессионалов, способных воспроизводить вещные фактуры, и они его не подвели. Обшарпанные фасады, убогие советские интерьеры, дешевая одежда с претензиями на местечковый шик, бесстыжие плакаты, на которых КПСС восхваляла саму себя, – все не просто до боли узнаваемо, но вышибает слезу сострадания к людям, которых вынудили существовать в столь жалкой обстановке, убедив в том, что они живут в самой расчудесной стране мира. Оруэлловский мир, хотя дальше его частной жизни режиссер не заглядывает.
Фильм ничего не педалирует, а всего лишь мимоходом напоминает о том, чего просто нельзя не заметить, оставаясь честным художником. Что пластинку Rolling Stones, которая в Англии шла по цене сэндвича, а в ФРГ – по цене бутерброда, в СССР можно было купить только на черном рынке по цене в 75 рублей (больше половины тогдашней зарплаты учителя или младшего научного сотрудника). Билетов на спектакль с Высоцким вообще было не купить – только по протекции. Включишь телевизор – а там косноязычный бровастый генсек со своими «сиськами-масиськами». Кругом спекуляция и блат на фоне дебильных коммунистических лозунгов. В персонажах фильма есть природное обаяние юности, но во всех них, если копнуть поглубже, запрятана порча. И в главном герое, который ведет себя как рефлекторная скотина. И в его неустойчивом дружке, который вцепляется в оскорбленную подругу героя, чтобы через год расстаться с ней, а через тридцать – ностальгировать по скотному двору, в котором провел юность. И в его приятеле, который шмаляет в клубном сортире, строит из себя рокера и хочет жениться на генеральской дочке. И даже в подруге, которая выходит замуж за дурака, продолжая любить негодяя. Все как один не то, чтобы сплошная шваль, а люди второго сорта.
Теперь, с дистанции в треть века, ясно видно, насколько непрочна была эта сгинувшая империя, построенная на диких экономических основаниях и большой лжи. Вернуть ее можно только на экране, а попытки реставрации так же смешны, как римские позы французских революционеров XVIII века, не ведавших, что их с контрреволюционерами ждет одна гильотина на парижской площади Согласия. Представляя свой фильм, Шахназаров не дал определенного ответа на вопрос, не песни ли битлов и роллингов погубили шестую часть суши, хотя в замечательном фильм Максима Капитановского «Во всем прошу винить «Битлз» в шутку и всерьез утверждалось именно это. Но советскую империю в самом общем смысле сгубила именно невозможность перекрыть информационно-технологические потоки с Запада, а в смысле конкретном – битлы, роллинги и магнитофоны, на которых звучали их песни вместе с песнями Высоцкого. Потому что в его песнях была неслыханная у нас со времен Пушкина тяга к свободе поверх всех барьеров, а в песнях Леннона и Маккартни – сама эта свобода, неслыханная и опьяняющая советского человека. Слушая их, наиболее развитая советская молодежь 70-х чувствовала то же, что пушкинский узник «за решеткой в темнице сырой», которого зовет в заморские края «вскормленный на воле орел молодой», а молодежь попроще – та, что показана в фильме Шахназарова, – желание напиться от окружающей тоски. Вот и все на тему «Гибель империи».
После фильма я спросил режиссера, почему он решил сыграть одноклеточными фигурами, ведь в те годы стали появляться сложноустроенные существа (безделье иногда приводит к рефлексии). Шахназаров, по своему обыкновению, отшутился, сказав, что сам был такой же, хотя ежу понятно, что такой – не снял бы впоследствии «Цареубийцу», «День полнолуния» и «Исчезнувшую империю».