Posted 11 февраля 2016,, 21:00
Published 11 февраля 2016,, 21:00
Modified 8 марта, 02:13
Updated 8 марта, 02:13
Режиссер Юрий Грымов
– Юрий, почему именно к «Анне Карениной» обращаются сегодня многие режиссеры? Карен Шахназаров сейчас ставит фильм по этому роману, и мюзикл с одноименным названием вышел, несколько лет назад и Сергей Соловьев «Анну Каренину» поставил.
– Я давно хотел поработать с Толстым. Он очень кинематографичен.
– Возможны красивые длинные планы?
– У него очень подробное описание сцен. Он передает ощущение, атмосферу, все это очень важно для создания хорошей картины. На театральной сцене события, описанные Толстым, довольно трудно воплощаются, а вот в кино есть все возможности передать тончайшие моменты.
– Анна Каренина – наша современница. Аналогия вполне логичная, и кто-то уже фантазировал на эту тему. Но вы пошли еще дальше, речь о ее личном дневнике...
– Я считаю, что Анна Каренина – это абсолютно любая женщина планеты Земля. Любого вероисповедания, национальности. Это та женщина, которая испытала любовь, ревность, предательство. Ее чувства понятны всем без исключения. Съемки проходили на Филиппинах, в Индии, у нас в Санкт-Петербурге – уверяю, во всех уголках света люди очень похожи. Мы так же ранимы, влюбляемся, все женщины одинаково рожают детей. И отношение в обществе к любви вне брака то же: осуждают, завидуют, ругают. Анна считала себя развратной, она себя осуждала. Так происходит с любой женщиной, попадающей в подобную ситуацию. Бывает, она осуждает себя только за то, что в мыслях допустила измену.
– Таких историй с того времени, когда Толстой написал роман, стало больше...
– Да, нравы другие, общество не так жестко диктует правила игры. Я знаю многих женщин, которые уходили из семей, но мало кому это приносило счастье. Вообще, люди, которые встречаются вам в жизни, на улице, в институте, на работе, – это те люди, которых вы заслуживаете. Мы сами выбираем свое окружение, следуя внутреннему началу. Я рассказываю историю, описанную Толстым, современным киноязыком. Анна ведет дневник. Ее ник – Анна Каренина. Пишет в Интернете. «Я влюбилась. Я боюсь, я стесняюсь». Такие же дневники вели женщины в XIX веке. Может быть только, они не были такими публичными. Мне важно, чтобы моя дочь, которой сегодня 18 лет, могла понимать, о чем речь в романе Толстого. Но нельзя сегодня ставить Анну Каренину, точно переводя на киноязык каждую строчку писателя. Недавно Соловьев снял Анну Каренину с Татьяной Друбич в главной роли. Он долго снимал, подробно. Это не мое кино, это прошлое. Я уверен, что фильм нельзя снимать долго.
– Саундтрек к картине написала Диана Арбенина. Почему выбрали ее?
– Диана – яркий, реальный рок-музыкант. Сочиняет музыку, потому что не может не сочинять. Для нее это образ жизни. И Диана настоящая женщина, она чувствует Анну. Когда я показал ей финал – семь минут (тот момент, когда Каренина принимает решение и кидается под поезд), Диана плакала. Она сказала: «Я думала, моя музыка глубокая – метра три, но когда я увидела финал картины, то поняла, что здесь все 333 метра».
– Некоторые считают: современные режиссеры обращаются к классикам, потому что выгодно. Автор умер, его роман проверен временем, успешен. Гарантия...
– Да нет... Тут другое. Экранизация – это вопрос прочтения. Мне он интересен. Вот я после Карениной собираюсь экранизировать Чехова – «Три сестры». Только возраст я решил изменить. Сестрам в пьесе 25 лет, а у меня 60. Будут сниматься Ольга Остроумова, Владимир Носик, Саша Балуев сыграет Вершинина, которому 57. Классика живет, когда вы ее читаете сегодняшними глазами, а не тогда, когда вы просто переодеваете актеров.
– Зачем ставить, писать что-то новое, раз мы не меняемся?
– Меняются исторические реалии, в них по-другому складывается судьба. И, конечно, появляются новые классики. Например, я очень рад, что поставил «Казус Кукоцкого» по произведению Людмилы Улицкой, которое получило премию Букера. Совершенно новая история о семье. Я жду, пока появятся авторы, которые напишут про 1990-е годы, про 2000-е. Меняется среда, политическая обстановка. Вот сегодня деятелям культуры предлагают подписать петиции в поддержку Кадырова, например. За многих людей мне становится стыдно...
– Дежавю. Новый круг истории.
– Да, но кто-то отказывается, а кто-то нет. Да я лучше руку себе сломаю, чтобы ничего такого не подписывать. Я отвечаю за свое мнение, за свое реноме. Так было всегда, во всех веках. Но кто-то забывает про себя, думает, что никто его не видит. Но это не так, сегодня все сняли маски.
– И стало очень страшно.
– Многим наплевать.
– И вам?
– Мне нет, я несу ответственность перед зрителями, которые приходят на мои фильмы. Которые пишут мне письма.
– Свой фильм вы посвятили Году кино. Реально верите, что у нашего кинематографа есть сегодня будущее?
– Нет, я не верю. Недавно Минкультуры в очередной раз сократило какие-то дотации. Государство, в частности, Минкультуры, не должно вникать в прямое финансирование картин. Если режиссер успешный, и он чувствует рынок, то пусть берет кредит и зарабатывает. Прямое финансирование может быть только двух категорий картин – это детское кино и историческое. Эти категории убыточные и просто не выживут. Комедии, например, все равно как-то вылезают и зарабатывают. Реформа кино нужна киноиндустрии и отечеству, а не горстке людей, которые все равно получат деньги на свои картины.
– Сейчас идет Год кино, но опять никто ничего реально действенного для оживления отрасли предпринимать не собирается. Как и в Год литературы.
– Показательно, что у нас в прошлом году, в Год литературы, закрылось 340 библиотек. Надо было переформатировать библиотеки, чтобы народ приходил, общался. Какое у нас сегодня кино? Мы – вотчина Голливуда. Успешны только те фильмы, которые похожи на американские.
– Неужели и ваш новый фильм похож на американский?
– Нет, у меня другой подход. Я пытаюсь объяснить, что мир изменился, что кино как индустрия исчезает. Падают продажи билетов, люди разочаровываются в кино. Нужно вывести кино из категории фастфуда – это искусство. Во времена Тарковского, Эйзенштейна это понимали. Я уверен, нужно инвестировать в зрителя. У нас в стране нет ни одной передачи о кино. Не о том, кто сколько заработал, а как трудно снять фильм. Недавно все прощались с режиссером Эльдаром Рязановым. Так вот, он жил по другому закону кино. И я тоже хочу жить и делать свое кино для своего зрителя. И если я не могу получить много зрителей, ничего страшного, я рад и малому их числу. Но они – мои, а я – их.
СПРАВКА «НИ»
В 1996 году Грымов снял свой первый короткометражный фильм «Мужские откровения». Через два года – полнометражный фильм «Му-Му». Эта работа принесла ему признание кинокритиков: награду жюри кинофестиваля «Кинотавр», приз министерства культуры Франции. Всего на счету Грымова пять полнометражных кинолент, среди которых фильмы «Коллекционер», «Казус Кукоцкого» по мотивам одноименного романа Людмилы Улицкой, «Чужие», «На ощупь».
Помимо работы в кино, Грымов пробует себя в качестве театрального режиссера. В 1999 году он поставил свою первую пьесу «Дали» в театре имени Вахтангова. Последующими его театральными работами стали спектакли «Нирвана», «Цветы для Элджернона» и опера «Царская невеста».
Грымов работает и в сфере телевещания. Его самыми значительными проектами стали оформление межпрограммного пространства для Первого канала, телеканала «Дождь». В 2016 году Грымов запустил проект Slow TV Media – «Медленное телевидение» (телеканалы Noise, Slow, Relax).
Грымов проявил себя и как талантливый фотограф. Его персональные выставки имеют успех как в России, так и за рубежом. В 2001 году он выпустил альбом фоторабот «Лучше, чем просто».