Светопредставление

Неотапливаемый и неотремонтированный двухэтажный дом во дворе Музея архитектуры напоминает типичный сквот – удобств уже нет, но жизнь продолжается. В силу этой неформальности или из-за меланхоличной атмосферы «руины» ее очень любят художники. В принципе здесь можно вообще ничего не показывать – просто водить зрителей по этажам старинного здания (некогда служебного помещения усадьбы Талызиных). Эффект потрясающий – судьба старой Москвы. Между тем именно в пространстве «Руины» лучше всего удаются инсталляции вроде той, что представили Урсула Молитор и Владимир Кузьмин.

На втором этаже настелены деревянные мостки, между которыми словно охапки хвороста разложены трубки ламп дневного света. Некоторые из ламп светятся, другие лежат, что называется, до кучи. В результате просторный зал руины освещен снизу на манер безумного офиса. Все это, по выражению кураторов, создает «контраст синтетического света и ветхой архитектурной среды». Первое же, что приходит на ум неискушенному зрителю – вполне себе оригинальные светильники. Искушенный же подумает о различных играх с интерьерным светом от начала ХХ века: вспомним, например, станцию метро «Кропоткинская», где источником света оказываются колонны, а лампы вмонтированы в их стволы.

С того момента, как использовать свет в артистических целях стало не огнеопасно, художники с краски переключились на лампы. Еще русский авангард, как известно, грезил «светоностностью» (светомузыка Скрябина). На Западе особую популярность получил неон. Неоновые надписи и абстракции стали признаком концептуализма (Кошут), поп-арта и итальянского течения «бедное искусство» (лучший пример – Марио Мерц). Однако прямым предшественником нашего тандема можно считать американца Дэна Флавина, который в 1970-е годы составлял из цветных флуоресцентных трубок нечто похожее на картинные рамы. Именно он и определил такие ламповые инсталляции как нечто среднее между светописью и скульптурой.

На той же территории – композиции из ламп, заполняющих пространства – работают Кузьмин с Молитор. Они уже подвешивали офисные трубки к потолку наподобие сталактитов, складывали их в ящики и каркасы, обрамляли ими планшеты и строительные леса. При том что «M&K» – наследники не столько западного технологизма, сколько русского мистицизма. Свет для них – это та же животворящая и духовная сила. Трубки ламп, если верить аннотации, призваны разорвать мрак ночи, одухотворяют окружающее, заставляют вглядываться в светящиеся и потухшие трубки. Занятие и для философов, которые размышляют о всякого рода световых эманациях, и для дизайнеров, не знающих как пооригинальней использовать стандартные белые трубки, от которых, как говорят, портятся глаза.

К слову сказать, на выставке был еще один экспонат, который мог бы стать хитом сезона. Художники для того, чтобы выделяться из вернисажной массовки, придумали себе значки: зеленые бляшки внутри которых горит микроскопическая лампочка, высветляя надпись: «Свет». К сожалению, у нас пока галерейный маркетинг не развит, и значки в продажу не поступили. От посетителей бы отбою не было. Людям, в темную московскую зиму в своих подъездах нащупывающих замочную скважину, такие артефакты очень бы пригодились