Опера-буфф: Сталин-Мазаев поможет оживить Рабочего и Колхозницу

Диляра Тасбулатова

... Иногда в ленте обнаруживаешь такие новости, которые говорят сами за себя - то есть самопародийны. Ну, например (сообщает агентство ТАСС, которое ни в чем не виновато, у него нет задачи анализировать, только сообщать):

"Зрители увидят оперный дебют Сергея Мазаева в роли Сталина и легендарную Илзе Лиепа в образе Марлен-Пикассо", - говорится в анонсе.

Спектакль вдохновлен историей создания знаменитой советской скульптуры и одного из главных символов ВДНХ. По сюжету, скульптор Вера Мухина оказывается наделенной сверхъестественными способностями и оживляет своих героев - Рабочего и Колхозницу, которые отправляются представлять свою страну на Всемирную выставку в Париж. Там они знакомятся с Марлен Дитрих и Пабло Пикассо.

"2019 год неслучайно выбран годом премьеры спектакля "Рабочий и Колхозница". Именно в этом году Москва широко празднует 80-летний юбилей ВДНХ, а также 130 лет со дня рождения советского скульптора-монументалиста Веры Мухиной", - отмечается в сообщении.

Идея оперы-буфф принадлежит продюсеру Павлу Каплевичу. Музыку для постановки написал Владимир Николаев, либретто - Михаил Чевега. Режиссером выступит Евгений Кулагин, дирижером - Филипп Чижевский. Роль Колхозницы исполнит Евгения Афанасьева, Рабочего - Михаил Никаноров, Мухиной - Юлия Никанорова, Пикассо - Хачатур Бадалян.

Как автор множества рассказов, писатель-сатирик, могу засвидетельствовать, что эта новость почти не нуждается в комментариях, настолько говорит сама за себя. Это уже нечто, похожее на пьесы наркома то ли культуры, то ли просвещения, тов. Луначарского, совершенно, по свидетельствам современников, полоумного «интеллигента», дружка Ленина, который весьма странным образом распоряжался культурой в Стране Советов раннего ее периода. Понятно, что был он коллаборационистом, так сказать, «примкнувшим» и хотел жить хорошо: то есть рациональным был человеком, а не полоумным. Вроде как. Но я как-то удосужилась прочесть его пьесу – это уже что-то, превышающее мои способности к понимаю абсурда как такового. Это, господа, пострашнее даже, чем пьеса (или поэма) Верховенского-старшего из романа «Бесы», Степана Трофимовича, где, как издевается Достоевский, «сцена вдруг переменяется, и наступает какой-то «Праздник жизни», на котором поют даже насекомые, является черепаха с каки­ми-то латинскими сакрамен­тальными словами, и даже, если припомню, пропел о чем-то один минерал, — то есть предмет уже вовсе неодушевленный». Вот в таком примерно духе написана и пьеса тов. Луначарского и, боюсь, и новоявленная пьеса (или, как раньше говаривали, пиеса) об оживших рабочем с колхозницей, причем в аккурат к юбилею ВДНХ. Получается, что раньше их устраивала жизнь неодушевленных предметов, таких как минерал у Достоевского, а к юбилею взяли и ожили.

Интересна и фигура скульптора Мухиной, авторству которой принадлежит, как известно, не только глядящие в светлую даль железные пролетарии, но и, извините, обыкновенный граненый стакан, которым мы пользовались всю свою сознательную жизнь, пока, стало быть, окончательно не обуржуазились. Там, кажется, 16 граней: и это изобретение Мухиной (скульптор она была хороший, такая Лени Рифеншталь московского разливу), наряду с этими гигантами на ВДНХ, вошло в нашу повседневную жизнь, почти как Гагарин, парады, 9 мая и пр. Стакан, правда, извините за обывательские соображения, был более, что ли, функционален: из него хотя бы пить можно было. У меня до сих пор парочка таких есть, к всеобщей зависти: на Блохе, между прочим, стоит чуть ли не шесть тысяч кровных деревянных.

Всё это замечательно (хотя лично меня, и не только, ностальгия по СССР, как упертого либерала типа Верховенского, а он был как раз таким, бесит), но оживлять условные трупы, то есть символы почившего в бозе СССР – это, мне кажется слишком. Делать же это стали в буквальном, а не переносом смысле: а бедной Мухиной почему-то делегировали роль оживителя (оживительницы), как будто эти железяки – Лазарь, а Мухина, извините, Христос.

Ну и Мазаев-Сталин – это уже нечто из серии Меркури-Гитлер, макабр какой-то, как говорят французы. Немного напоминает всенародно высмеянный балет про Ленина с бревном, когда почти в самом конце, после ритуальных плясок девушек в платочках и крестьянском прикиде, сцену пересекает танцор, на плече которого угнездилось бревно – ясный пень, надувное. Как будто авторы сего балета перенесли на сцену известный анекдот.

Иногда не понимаешь: может, это издевка такая, идеологическая диверсия под видом соблюдения правил партийной дисциплины, которые, чувствую, вот-вот будут декларированы, и уже в виде непреложного закона.

Ведь, по сути, и балеты с операми про Ленина, и фильм про Джамбула и его дружбу со Сталиным, и фильм «Падение Берлина», и нещадно кривляющийся Ленин во множестве «кинополотен», как тогда выражались, – это ведь соцарт, или, грубо говоря, постмодернизм.

Правда, не с человеческим лицом или, если правду говорить, с нечеловеческим – как и социализм без приставки «евро». Я не денежную единицу имею в виду, конечно. А веру еврокоммунистов во всеобщее счастье человечества и даже, было время, в тов. Сталина.

Ну что тут скажешь? Признак дряхлеющей империи – оживление трупов, любой ценой. Опасная тенденция. Хотя – ну, пока что –смешно.