Писатель Михаил Задорнов

– Михаил Николаевич, одну из ваших новых книжек вы назвали «Твиттер». Это что, дань моде на новую терминологию или попытка привлечь внимание молодежной аудитории?

– Одно издательство мне предложило сделать книжкой то, что выложено у меня в «Твиттере». Кстати, мой «Твиттер» – предмет личной гордости, потому что там очень много подписчиков. Как-то на «Эхе Москвы» передернули одну мою фразу. Как в советские времена у Солженицына (извините за такое сравнение), взяли одну фразу и потом всей страной начали клеймить позором, не зная, о чем речь идет. И «Эхо Москвы» на это поддалось: сидят в эфире, поносят меня, а потом говорят: «Это у него в «Твиттере» было, давай зайдем, посмотрим». Зашли – и такая пауза повисла в прямом эфире! Смотрят, а у меня два миллиона подписчиков.

– Реально два миллиона, без накруток и подкупа?

– Да, около двух. Миллион восемьсот или девятьсот тысяч. Я в последнее время не проверял. Так что «Эху» пришлось неприятно удивиться и цифре, и тому, что цитата у них была неточной.

– Русская библиотека, которую вы собрали и открыли в Прибалтике и которая стала настоящим литературным и культурным центром, продолжает функционировать в эти времена санкций и кризисов? Люди приходят туда?

– Продолжает. Там зарегистрированы где-то шесть тысяч читателей. Но я думаю, что она закроется. Мне приходится на собственные средства полностью обеспечивать ее деятельность, содержать, платить людям зарплату. Но мои возможности не бесконечны, и у меня уже не хватает сил. Для этого ведь надо постоянно ездить по стране и постоянно зарабатывать деньги... Культурный центр оказался довольно дорогим удовольствием для меня, хотя и закрывать его, конечно же, жаль.

– Но ведь, открывая Год литературы, президент Путин давал поручения чиновникам поддерживать наши представительства, структуры, которые продвигают русское искусство и литературу за рубежом. Вы не пытались обратиться за помощью в Минкультуры?

– Бессмысленно. Я с чиновниками вообще не разговариваю. Они ничего не будут делать. Это если Путин лично им позвонит и даст указание – еще, может быть, что-то сделают. Если не «замотают»... Они придумывают всевозможные проекты, чтобы распилить деньги, но не готовы инициативно поддержать уже созданный кем-то проект.

Я довольно успешный и независимый человек, потому что никогда не искал спонсоров и никогда не искал одобрения чиновников. Я ни разу не просил денег у государства, и поэтому мне удавалось делать то, что я хотел. Например, фильм, у которого сегодня в YouTube один миллион 800 тысяч просмотров. Называется он «Рюрик. Потерянная быль». Даже фильм «Живая вода» меньше собрал за семь лет, чем исторический фильм об образовании Руси, выложенный в YouTube. Значит, молодежи интересна история страны, ведь ролики на этом портале смотрят преимущественно молодые, а не мое поколение, избегающее Интернета. И что, вы думаете, я просил у кого-то деньги? Да если бы мне кто-то из спонсоров дал деньги, то он бы сказал, как мне фильм этот снимать. А деньги собрал народ. Я объявил, что хочу сделать фильм, и народ собрал четыре миллиона рублей.

– Ну, если вы в Твиттере скажете: «По два рубля пришлите, пожалуйста» – вот вам уже и четыре миллиона!

– Так примерно и было. Сейчас продолжение – фильм про «Вещего Олега» – заканчиваю. Поэтому я с декабря не выступал – надо было сделать этот документальный фильм. Половина сделана. Вот народ собрал на него уже пять миллионов, несколько бизнесменов подключились. Один из них мне сказал: «Я хочу, чтобы моим детям было чем гордиться, когда они про нашу историю думают». Ведь сейчас очернение истории стало модой. Я думаю, что американцы, которых вы все не любите, а я обожаю, правы: они никогда не позволяют себе очернять свою историю. Они никогда не писали, что Вашингтон со своей бандой уничтожил больше миллиона индейцев до войны за независимость...

– А почему, кстати, вы сами так не любите американцев?

– Я не их не люблю. Я не люблю, когда мы подражаем их худшим качествам.

– А лучшим?

– А лучшим мы не подражаем, хотя во всех странах есть что-то лучшее. Но главное, увлекаясь подражательством, свое бы не забыть, поэтому я документальные фильмы про наши исторические корни и снимаю. Дерево, даже самое крепкое, без корней вянет. А мы – дерево с обрубленными корнями.

– Во время съемок таких фильмов вы приглашаете консультантов-историков?

– Конечно, приглашаю, я же не профессионал в этой теме. Но сегодня профессионал и не сделает ничего. Вы живете недавно, а на моем веку пять раз историю официальные историки переписывали. Это что, наука? С приходом нового правителя переписывается история. Официальными историками переписывается. Они гранты получают, степени. А у меня есть интересные ученые – несколько человек, которые, будучи «остепененными», не могут высказаться в открытую. И они мне «сливают» иногда очень «интересную» информацию, но просят, чтобы я их не упоминал.

– С какими источниками вы работаете, снимая свои фильмы?

– Я летописи изучал, и не только российские. Российские летописи написаны христианскими монахами. Они старались принизить роль русских людей, а возвысить Византию. Они даже даты привязывали – рождения, смерти – к разным значимым византийским датам. Календари разнились немножко – византийские и наши старые, до петровских реформ. Например, князю Святославу было 20 лет по нашей летописи, когда он начисто разгромил Хазарский каганат. А княгиня Ольга родила Святослава, когда ей было за 60 лет, согласно нашей летописи. А ее мужу Игорю в это время было за 70. Могли они в таком возрасте родить такого пацана? Это же все нереально! Просто никто не удосужился подсчитать. Мозг же не пытливый у современного обывателя. А Олегу Вещему, когда он умер, было больше ста лет. Видно, что это такое специальное вранье...

Одним словом, надо изучать другие источники: византийские летописи, польские, болгарские... Это очень интересно, хотя конечно, каждый немножко в свою сторону перетягивает.

– Чем объясняется ваш уход в древние летописи? Это такая внутренняя эмиграция от нынешних реалий?

– Вполне возможно. Я так не думал, но вообще ваша гипотеза мне нравится. Постараюсь дольше оставаться в прошлом.

– Ваши лингвистические изыскания, как известно, вызывают очень много критики у специалистов. На какие научные источники вы опираетесь?

– Что вы считаете научными источниками?

– Исследования серьезных ученых.

– А что такое серьезные ученые? «Остепененные»? Я столько серьезных ученых при всех степенях встречал, но многие из них вызывают у меня сомнения. Они получили степени за то, что переписывали друг друга...

– Вы сейчас выступаете с эстрадными концертами?

– Нет, сейчас не выступаю. Но планирую. У меня грядет тур по России. Если я не буду выступать, люди решат, что я с ума сошел. А если человек продолжает выходить, что-то говорить, считают: «А – нет, нормальный еще».

Но дело в том, что мне действительно сейчас очень интересна личность Вещего Олега, потому что его роль в истории всегда старались принизить. Например, в летописях напротив годов его княжения стоят прочерки, вроде он ничего и не сделал. Не существует нигде сведений – в летописях и в официальных источниках – о том, что он сражался с хазарами, а косвенных данных об этом существует очень много. «Апокриф» – слово древнегреческое и означает не признанные официальной наукой сведения. Почему я работаю с РЕН ТВ? Они меньше вырезают, чем два первых канала. Но когда даже они что-то вырезают, вот это и есть та самая правда, это и есть апокрифы. Апокрифы – это вырезанное из летописей. Не только цензорами, но даже при переписывании монахами.

В апокрифах часто очень много интересных сведений, которые расширяют исторический кругозор. А ученым нельзя пользоваться этим. История ведь подтверждается археологией. Археология сегодня нашла столько интересного, что «остепененная» наука не может все это объяснить, и они говорят: «Этого не было». А ведь без Олега Вещего не было бы России сегодня. Рюрик образовал только северную часть нашего государства, а Олег объединил множество славянских народов. Но об этом никто не говорит... Олега нет даже на памятнике Тысячелетия Руси. То есть уже при Александре II его выбросили. Почему? Он не был христианином, он был язычником.

– Как известно, вы погружаетесь не только в историю, но и в нашу современную культуру и активно поддерживаете создание песен на стихи Евтушенко, на стихи Есенина. Песни на стихи Евтушенко, написанные с вашей подачи и представленные этим летом на его дне рождения, были удивительно хорошо приняты...

– Евгений Евтушенко не только вам, но и мне присылает свои новые стихи. У нас с ним очень хорошие, добрые отношения. Он мне однажды прислал подборку стихов. Это скорее не поэзия, а, если можно так сказать, поэтическая публицистика. «Когда придёт в Россию человек, / Который бы не изменил России? / В правительстве такого чина нет, / Но, может быть... когда-нибудь... впервые...». И заканчивается гениально: «Не хлеба – человека недород / В России, переставшей ждать мессию. / Когда придёт в Россию тот народ, / Который бы не изменил России?».

Я очень хотел, чтобы эти стихи переложили на музыку, поскольку стихи сегодня люди читают с трудом. Вы часто их публикуете, но хотелось бы, чтобы это доходило до большего числа людей. Я предлагал многим спеть это стихотворение. Все отказались – побоялись. А певица Наталия Москвина согласилась. Выложили песню в моем YouTube – сегодня уже 60 тысяч просмотров! Это хороший результат.

А сейчас мы сделали еще одну музыкальную миниатюру. Она тоже имела успех. Мне же скоро прощаться с Ригой, и я на прощание с этим городом сделал на мою любимую песню музыкальную миниатюру «Ночью в узких улочках Риги» – чудная песня. В общем, оба проекта успешные. Наташа попросила меня помочь ей сделать альбомы: песни на стихи Евтушенко и на стихи Есенина. И мне это по душе. У нее есть совсем новая песня на гениальное стихотворение Евгения Евтушенко «Бабушки». Кстати, в английском языке, знаете, русских слов очень мало: sputnik и babushka.

– «Колхоз» еще, «перестройка»...

– Да, но это у них забыто. Да и у нас тоже...

Наш язык – я считаю – очень образный, а их – информационный. И у них есть плюсы, и у нас плюсы. Если вы хотите быстро информацию сообщить, их язык лучше. Для торговли – их, для войны – их. Но наш язык – он иногда обрубленный, как корни нашей истории. И многого мы не понимаем. Вот, например, «ни в зуб ногой». Ответьте мне, что это означает? Почему «в зуб ногой» означает «хорошие знания»? Вот вы задумайтесь над этим! А «конь не валялся»? Почему он вообще валяться должен?

– Разве в английском нет образных идиом?

– Есть. Но они понятные.

– Михаил Николаевич, вы сказали, что планируете ряд выступлений по нашей стране. Как это будет происходить и где?

– Едем на машинах от Иркутска до Екатеринбурга и во всех городах по дороге будем выступать. Ну, если не во всех, то во многих: Томск, Омск, Новосибирск, Красноярск...

– А почему на машинах?

– Я не хочу излишне самолетами летать, потому что это извечные проблемы с багажом, с оформлением... А мы едем сами по себе, везем все, что считаем нужным, наслаждаемся российскими пейзажами и российской действительностью. Где захотим – остановимся, в какой-то едальне поедим, народ местный послушаем... Знаете, едешь между Омском и Томском, а там кафе – «Алабама». Как не зайти в «Алабаму» между Томском и Омском? Мы зашли, а на столах не убрано. И хозяйка меня не узнает! И мне так стало как-то обидно, что она меня не узнала. Я говорю: «Прибрать-то хоть можно?». Она отвечает: «Прибирайте»!..

Что же вы думаете, я езжу так просто? Я ведь сколько материала привожу оттуда!

Вы знаете, чем наше поколение отличалось от сегодняшнего? Они, сегодняшние, прикалываются за «бабки» на телевидении, а мы – от души. Аркан, царствие ему небесное, он первый меня взял в поездки, потому что они выступали – попытайтесь просечь: Арканов, Измайлов, Смолин, Дабужский, Брайнин... И в Советском Союзе цензоры говорят: «Вы хоть одного русского возьмите, чтобы мы могли вас выпустить на гастроли». Измайлов говорит: «Со мной в МАИ учился один шутник». И так я попал на сцену. И вот мы как-то выходим. 1983 год. 1 апреля. Одесса. Автоматы газированной воды. А на них написано: «Автомат не работает. Нет воды». Мне Аркан говорит: «Мне неудобно, я – в возрасте. А ты перевесь эту табличку на телефон-автомат». Я был совсем юнец, перевесил. Говорят, что они все в Одессе остроумные. Первый же пришел, как шандарахнет по автомату и говорит: «Сволочи, воду отключили!» Очень много было такого. Арканов и вся компания эта – они как-то очень хорошо настраивали на ироничное отношение к жизни. Не тупо веселое, а ироничное.

– Сейчас у нас опять наступает время сплошной иронии.

– Ну а что делать? Предохранительный клапан нужен. Один ворует сосиски в столовой, а другой – железную дорогу в Думе. Каждый ворует согласно своим возможностям. Каждый чего-то подворовывает! А выборы честные должны быть? Вы все воруете, а выборы хотите честные... Я думаю, что проблема гораздо глубже, нежели политическая. Если хочешь знать, кто виноват, подойди к зеркалу и посмотри внимательно.

– У вас был некий перерыв в выступлениях...

– Почти год.

– Заметили ли вы, что страна за этот год стала другой?

– Может быть.

– Во многом это произошло из-за телевидения. Мы этот вопрос задаем всем, но тем не менее хотелось бы, чтобы и вы на него ответили. «Украинский вопрос» довольно мощно расколол Россию. Градус напряжения, взаимной нетерпимости, градус ненависти очень высок в стране во многом из-за наших телеканалов. Что вы в этой ситуации будете делать в ваших выступлениях? Ведь можно либо подбрасывать дровишки в этот костер, либо пытаться как-то его пригасить.

– Ну, сатирику гасить тяжело. Я если шучу, то шучу и над Кремлем, и над Украиной. Но украинцы видят, что я только над ними шучу. Я шучу обо всем, но стоит мне пошутить про Украину, и меня уже внесли в список украинского трибунала. А Зеленский (украинский шоумен Владимир Зеленский. – «НИ») у нас выступает. Его же никто не сделал персоной нон грата... Есть какие-то моменты, которые я анализирую, будучи в прошлом математиком, и думаю, что всё – несправедливо. А то, как накачивают телевидением, так я по-своему борюсь с этим: я даже не включаю телевизор. Правда, в Интернете еще хуже бывает.

– Почему тем не менее деятели культуры, особенно очень известные, в этой ситуации беды между двумя народами нашими – украинским и русским – становятся по разные стороны баррикад? И с той стороны, и с нашей есть люди, которые продолжают раздувать пламя ненависти?

– Обывателей много, своего мнения у людей нет.

– Макаревич попытался что-то сказать, выступил перед детьми. Его заклевали «по полной программе».

– Заклевали ведь не «верхи», а все вокруг, которые подлизывались к «верхам». Я считаю, что это неправильно, что его начали клевать. Вот я, например, другого в отличие от него мнения, но я никогда не позволю себе заклевывать Макаревича. Он прав по-своему, и я прав по-своему. Если мы говорим о демократии, это же разные мнения. Нельзя же так: кто против демократии – расстрел? Это же не годится. А сейчас во многих странах так. Вы посмотрите, что у нас в Латвии делается. Вы попробуйте сказать, что вы считаете, что Крым всегда был русским исторически. Всё. Вас могут практически лишить визы. А если вы еще добавите что-нибудь, вас могут арестовать. Вы не представляете, что там происходит!

Почему меня не хотели пускать в Латвию, в парламент подали прошение, чтобы меня лишили вида на жительство? Только из-за моих взглядов. Я что, террорист? Не надо заблуждаться: уже давно обе стороны неправы.

– У нас тоже недалеко ушли. В Новосибирске кто-то попытался заговорить про митинг за федерализацию. В каком-то блоге написал об этом и моментально попал под уголовное дело.

– Я не знаю, это нарушает закон или нет.

– Конечно же, нет, ведь мы живем в Российской Федерации, и об этом написано в Конституции...

– Значит, неправильно. Но я вообще про другое хочу сказать. Есть кон, а есть закон – это два разных слова. Кон – это то, что природа постановила. Если живешь по кону, ты можешь быть счастливым. Если живешь по закону, то можешь добиться, чтобы тебя не посадили, но по закону счастливым не станешь никогда. Это моя философия, я ее никому не навязываю. Поэтому я законы знаю плохо. Кстати, «кон» и «конь» у древних русов – это было примерно одно и то же, потому что конь предсказывал кон. Но это такие языческие были верования. Пойдет правой ногой или левой вперед. Все эти сведения есть в германских источниках, в «Бертинских анналах»...

– Вы все источники на языках оригинала изучали?

– Я? Щас! Да нет, конечно, на русском. Но переведены не все. Некоторые надо на английском смотреть. Но на английском тяжело, я не настолько хорошо знаю язык. Поэтому беру переводчика. Не все немецкие источники переведены, не все византийские. Например, вам будет интересно: вы знаете про кириллицу всё, да? Вы думаете, ее Кирилл изобрел? Кирилл написал в «Паннонских житиях»: «Я получил русские письмена от славяно-русов в Херсонесе». Это когда он ехал к хазарам. Это у него написано, понимаете? А его ученик черноризец Храбр написал: «Учитель не изобретал словенские письмена». У словен письмена были до него. Но не было книг, правильно, потому что книгой называли только Библию...

– А с какой программой вы едете по стране?

– Люди хотят услышать мое мнение о том, что последнее время происходило. Поэтому у меня даже есть такой жанр – «Задорновости», когда я как-то высказываю мнение насчет чего-то происходящего.

– Про сжигание продуктов, например?

– Ну, да. Сыры сжигали, и поэтому в России сейчас больше плавленых сырков.

Знаете, что интересно? У меня на радио «Юмор FM» два часа в прямом эфире было. Сейчас полгода я уже не выхожу. Но с завтрашнего дня начинаю снова.

– Действительно в прямом эфире или в записи?

– Абсолютно, совершенно в прямом. Два часа. Никто ни разу не сказал, что я говорю что-то ужасное. Хотя я там... Например, еще во времена, когда Медведев был «президент light», как я называю, я тогда про него сказал в эфире, что у нас были тираны, пьяницы, бабники – все. Первый раз у нас ребенок во главе государства. И вот у меня это тоже прошло, это было в прямом эфире. И ничего. Однажды я сказал про Нургалиева жуткие слова. Вот от него позвонили.

– Когда он был главой МВД?

– Да, последнюю неделю был. Я же заранее все знаю. Он тогда, помните, брякнул, что надо полицейских обучать гуманности, и курсы обучения полицейских гуманности хотел затеять. Я не знаю, чем это кончилось. Я допустил себе очень нехорошую фразу, честно говорю, каюсь. Но после того, что «Камеди Клаб» несет, это можно было сделать. Тут же в эфире звонок от Нургалиева: «Зачем вы так над нашим министром?» И я в эфире отвечаю: «Раз министр боится юмора, его скоро снимут». Через неделю – сняли! Я даже не ожидал такого поворота событий.

И вот снова начинается «Юмор FM». Я очень доволен, потому что даже Шендерович не говорит того без эфира, что я – в эфире. Единственное, я это говорю без желания выпендриться своей смелостью.

А вообще мне интересно: некоторые либералы очень активные... Например, есть один такой театр, ему дает деньги наше правительство, а он из кожи вон лезет, чтобы это все облить грязью... А не бери деньги тогда на строительство театра!

Если по чесноку – все хороши...

– Правительство какие деньги ему дает? Не свои ведь, а деньги российских налогоплательщиков.

– Им наплевать на ваши взносы. Это все делается по-другому. Откатная же экономика в стране. Нашим чиновникам виза в преисподнюю не нужна – у них туда безвизовый режим.

– Сейчас часто говорят об атмосфере ненависти, многие это связывают с возросшим градусом квасного патриотизма, культом идеи, что Россия, дескать, в кольце врагов. Вы человек достаточно популярный, и люди вам доверяют. А вы часто довольно жестко говорите о других странах... Не провоцируете ли вы тем самым этот градус?

– Я думаю, что нет. Потому что я никого не призываю никуда, а юмор снимает напряженность. Я думаю, что по большому счету шуты всегда нужны были, чтобы снять напряженности. Это такой предохранительный клапан, чтоб выпустить лишнее давление. Думаю, что так. Но я не буду утверждать, что я прав. Я высказываю свое мнение.

Что касается ненависти, то, как бы вы ни придирались к моим этимологическим расшифровкам, слово «ненавидеть» (я говорю это со сцены) происходит от «не видеть». Человек, который ненавидит, у него застит глаза, и он уже не может быть счастливым. Любая ненависть делает человека несчастным, я это говорю со сцены. А «зависть» и «зависимость» – это одно и то же. Будешь завидовать – попадешь в зависимость. А «горе» и «грех» из одного «гнезда». Только в русском языке «будешь грешить – будет горе».

Когда я это говорю, ко мне очень много молодых приходят. Им очень нравится такое понимание языка. Оно, я вам сразу скажу, ненаучное. Оно более чем научное, оно – логичное. В русском языке заложена природоведическая мудрость. Например, «отрицательное» – это отход от Троицы. Только это от другой троицы, не от Троицы христианской. Троицы существовали и в древности во всех верах, когда это еще не стало заработком. А религия – это заработок денег.

– Как вы относитесь к проблеме толерантности?

– К слову «толерантность» я вообще отношусь плохо, потому что есть слово «терпимость» по-русски. Если вы живете в России и говорите по-русски...

– А к терпимости?

– Хорошо.

– То есть это вопрос языка?

– Это вопрос не только лингвистики, потому что значение слова «толерантность» большинство людей не понимают. Зачем нужны иностранные слова? Чтобы люди не понимали, о чем речь идет. Продюсер креативный! Хрен знает, кто это и чем он занимается. Креативный – это творческий! Есть слова «творить», Творец.

Как я шутил, район от слова «рай», а администрация от слова «ад». Это шутка, это не лингвистика. Но тем не менее слово звучит очень точно иногда. Почему «креативный», почему «толерантный»? Эти слова сбивают с толку, они лицемерные. Чтобы не называть вещи своими именами. Что такое креативный? Креативный – это за бабки. А творческий – от души. Креативный никогда ничего от души делать не будет, он специально «продакшн» создал, лишь бы продаться... А моя компания знаете как называется? Зацените: «Задорнов Создавакшн».